Казачья конница в составе российских армий конца XVIII-го, начала XIX-го столетий занимает особое положение. По существу она являлась особым ро-дом войск, отличавшимся от регулярной кавалерии, как по своему внутреннему содержанию, так и по образу ведения боя.
Казачие полки не были постояными частями, а создавались лишь тогда, когда в них была нужда, всего за несколько месяцев до начала похода. По-лучив соответствующее распоряжение Военной Коллегии о необходимости сформировать некоторое количество полков, Войсковой Атаман, выбирал их командиров из числа известных ему казачьих стар-шин и указывал им станицы, где должно было произойти формирование. По первому требованию властей казак являлся на своем коне и при своем оружии.
Полковой командир был создателем своего пол-ка. Нужно было организовать все: сам полк, его управление, хозяйство, обоз. Кадрами полка, его основой было несколько десятков опытных уже ранее служивших казаков (обычно около 10 % всего состава полка). На организацию полка ухо-дила большая часть времени (от 3 до 4 месяцев). Строевыми занятиями занимались мало — казаков обучали разсыпаться в лаву и вновь собираться к командирам.
Полк делился на 5 сотен, каждая сотня — на 2 пятидесятка. По существу, основной единицей сотни был "пяток" казаков, связанных пользова-нием одной вьючной лошадью и довольствовавших-ся вместе. Они назывались в своей среде "одно-суммами" (общие суммы, общий вьюк). До 1802 г. в полку было 483 рядовых казака, после — 550.
Офицерский состав состоял из командира (ге-нерала, полковника, войскового старшины), 5 сотенных командиров - есаулов, 5 сотников, 5 хорун-жих и 1 квартирмейстера. Последняя должность соответствовала начальнику штаба полка или полковому адъютанту и для нее требовался известный обра-зовательный ценз. При командире полка, состояло один или несколько писарей. В каждой сотне было по 5 старших и по 5 младших урядников.
Полк, командир, помимо своего прямого назна-чения командовать полком, представлял к производству в офицерские чины, назначал урядников, организовывал службу полка в походе или при нахождении в гарнизонах, руководствуясь своим опытом, если он был человеком опытным и бывалым или на основании советов более опытных сослужив-цев. Он часто был и образованным человеком сво-его времени. Его личная известность на Дону обес-печивала ему авторитет в глазах подчиненных.
Другие офицеры полка, из старых бывалых ка-заков, были по существу старшими товарищами своих подчиненных. Производство в офицерские чины производилось не исключительно по старшин-ству, а за храбрость и распорядительность в боевой обстановке. Каждый казак мог дослужиться до офицерского чина. Выросшим вместе с рядовыми ка-заками, офицерам были близки и понятны их интересы. Они не чуждались их общества и запросто проводили свободное время в их среде, чем дости-галась большая внутренняя спайка. Никакого клас-сового деления не было. Дисциплина была основана на взаимном уважении и в среде казачества была вполне естественной. Казак-начальник и казак-боец не были двумя разнородными элементами как барин и крепостной — они были социально однородны. Большинство офицеров были грамотными, ибо незнание грамоты было препятствием для продвижения по службе (как например назначение командиром сотни).
Урядниками назначались уже побывавшие, на службе расторопные казаки. Они бывали старшими в разрядах, на заставах и всякого рода постах.
Вооружение казаков (сабли, пики, ружья, писто-леты) не были однообразными. Сабли были раз-ного рода, начиная от еще отбитого дедами ту-рецкого ятагана или богатой украшенной серебром саблей, кончая простой шашкой. Пистолеты были разных размеров, пики ("дротики") разной дли-ны и веса, "по руке" их владельца. Лишь 10-15 % казаков сотни имели ружья самых разнообразных образцов, да и пистолеты были не у всех. Стреляли казаки как в пешем строю, так и на ходу с коня. Седла были казачьего образца.
Так же было разнообразно и обмундирование. Хотя и полагалась казенная одежда, но ее по большей части не хватало и ее берегли для смотров. В походе казак носил куртку, длинополый зипун, чекмень, шинель казенного образца, сшитые в ста-нице. На голове, наряду с кивером, встречалась и баранья папаха. Только офицеры казачьих гвардейских полков одевались строго по форме.
Полк, обоз был исключительно вьючный. До Им-ператора Павла каждый казак имел две лошади: строевую и вьючную. С начала же XIX-го столетия было положенно на каждые 5 казаков иметь одну вьючную лошадь.
Такова была организация полка казачьей конницы в ту эпоху. Казаки того времени не изучали уставов, не знали определенных построений, ни установлен-ных команд или сигналов. В походе они шли за своими командирами без всякого строя. Не было ни "словесности", ни изучения караульной, разведывательной, гарнизонной служб, ни обучения действием оружием. Будучи природными воинами, казаки не нуждались в воинском воспитани и обу-чении. С самого малого возраста казак готовился к войне, учился владеть оружием и обращению с конем. Рассказы дедов и отцов, не раз побывавших в походах, воспитывали подростающего казака. Попадая в полк, он был уже вполне подготовлен к выполнению той службы, которая от него требо-валась. Беседы же со старыми опытными товари-щами во время переходов и стоянок и приобрета-емый боевой опыт дополняли его воинские знания.
Главная основная сила казачьей конницы была в самом качестве людского материала. Влияние семьи и воспитания на Дону, природная наблюда-тельность и сообразительность, умение приспособливаться к самым разнообразным обстоятельствам, способность быстро принимать решения, взаимное доверие и понимание начальников и подчиненных, позволяли казакам с успехом выполнять поставлен-ные им боевые задачи, не получая специального воинского обучения. В этом отношении, большое значение имело и то, что кроме высоких качеств бойца и знания военного дела, качеств вырабаты-вавшихся в течении веков условиями быта и самого существования казачества, казак обладал и досто-инством свободного человека, полноправного граж-данина. Ни дома, ни на службе он не испытывал гнета крепостного права, гнета, имевшего место для регулярного солдата и в военном быту. Это позволяло ему, когда того требовали обстоятель-ства, проявлять инициативу и известную самосто-ятельность, но без ущерба для общего дела.
Казачья конница отличалась выносливостью, нетребовательностью и не будучи обремененной обозами, исключительной подвижностью. Фактически для нее не существовало природных препятствий. Она не нуждалась в мостах: через реки казаки переправлялись вплавь, перевозя оружие, седла, одежду на небольших плотах — "салах", сделанных их прибережных кустарников. Но в боевой обстановке они часто переплывали водные преграды под огнем противника, одетыми и вооруженными. Подвижность казачьих частей была одной из отличительных черт и преимуществом над тяжелой регулярной кавалерией.
Казачие полки несли охранительную, разведывательную и боевую службу, то есть службу легкой кавалерии, главное назначение которой быть "ушами и глазами армии". Как при наступлении, так и при отходе, их завеса прикрывала регулярные войска, хотя последние и сами вели свою разведку и принимали свои меры охранения, но на более близких дистанциях. Иногда казачие отряды дви-гались далеко впереди авангарда регулярных войск. Так в 1813 г. они предшествовали вступающей в Германию союзной армии на 100 км. и больше.
Казачие отряды получали определенное задание: установить контакт с противником, определить его силы, если возможно его отбросить, нарушить его связь, дезорганизовать его тылы. Но выполнение самой задачи, выбор образа действия часто и на-правление движения предоставлялись самим казачьим командирам.
Двигаясь далеко впереди авангарда регулярных войск, каждый отдельный казачий отряд высылал впе-ред и во все стороны разъезды на большую ди-станцию. При его остановке на ближайшие дороги и стратегические пункты высылались патрули и дозоры, устраивавшие засады в удобных для этого местах. Такая система охранения перехватывала отдельных всадников и мелкие партии противника и могла своевременно предупредить свои главные силы о его дальнейших передвижениях. Под ее прикрытием казачий отряд спокойно отдыхал и казаки даже расседлывали лошадей, если сведения были благоприятны.
При отступлении казаки шли всегда позади арьергарда регулярных сил и по мере своих возможностей старались задержать противника.
Насколько казачья система охранения была жиз-ненной и отвечала требованиям боевой обстановки показывает тот факт, что эти приемы, выработав-шиеся в течении всей бранной жизни казачества, вошли в большинство уставов полевой службы, как в России, так и заграницей.
Разведка велась как отдельными разъездами ("партиями"), так и большими отрядами. Полноценность казачьей разведывательной службы объ-ясняется не только способностью казаков быть хорошими разведчиками, но и ее организацией, ибо все дело зависело от их начальников.
В 1807 г., в Пруссии, казачья бригада из двух сла-бых по численности полков в течении двух суток совершает 120-ти верстный пробег по тылам фран-цузов. Появившись с той стороны с которой ее никак нельзя было ожидать, она неоднократно разбивает противника и приобретя весьма ценные сведения благополучно возвращается в расположе-ние русских войск.
В октябре 1812 г. посланный командующим Дунайской армией ЧИЧАГОВЫМ для установления связи с ВИТГЕНШТЕЙНОМ, казачий полк прошел за четверо суток около 400 верст по глубокому тылу неприятеля, уничтожая по пути его склады оружия и продовольствия и освободив из плена ген. ВИНЦЕНГЕРОДЕ, которого везли под конвоем во Францию. Поставленная задача им была блестяще выполнена.
Казачьи части действуют не только отдельными полками, но и крупными соединениями, решающими подчас самостоятельные задачи. В шведскую войну 1788-1790 гг. 7 донских полков Ф. П. ДЕНИСОВА захватывают всю артиллерию шведов. Другим примером являются действия корпуса ПЛАТОВА в 1812 и 1813 г. как при отступлении русской армии, так и во время контр-наступления. Атака пяти с половиной тысяч казаков сыграла существенную роль в Бородинском сражении, победа под Тарутиным была достигнута главным образом действием 10 казачьих полков ОРРЛОВА-ДЕНИСОВА.
Казачья конница, собранная в целые корпуса с собственной казачьей артиллерией с успехом ведет как наступательный, так и оборонительный бой, применяя самые разнообразные методы в зависимости от обстановки: действия лавой и удары большими конными массами, пеший бой, сочетание огня и конного удара и т. д.
Примером комбинированного боя могут служить действия ПЛАТОВА против ногайцев в 1773 г. в Закубанье. Вначале ведется огневая оборона из-за прикрытий составленных из повозок, а затем после подхода подкреплений следует конный удар. Другие многочисленные примеры комбинированных действий оборонительного и наступательного ха-рактера представляют бой корпуса ПЛАТОВА в 1812 г.
Как общее правило бои казачьей конницы явля-ются сочетанием маневра и удара при широком использовании элементов неожиданности и внезап-ности. В те времена сила и дальность огня были не велики, поэтому большую роль играли конные нападения.
Излюбленным приемом действия казаковав бою была "лава", стариный казачий способ ведения боя. Еще в старину казаки применяли ее не только на суше, но и в морских сражениях — казачьи струги часто действовали лавой против турецких военных кораблей. Со стороны, лава может пока-заться широко развернутым строем: казаки разъ-езжались в одну линию, фронтом в сторону рас-положения противника. Но дистанция между от-дельными всадниками не являлась постоянной ве-личиной, а зависела от боевой задачи и характера местности. Лава не является определенным построе-нием и в зависимости от обстановки принимает тот или иной характер. Она движется вперед, чтобы угрожать противнику, но также и назад или в сторону, чтобы избежать удара более сильного врага или чтобы завлечь его в нужном направлении или на засаду. По существу, она являлась соче-танием маневра, наступательного и оборонитель-ного боя. Ее характер мог постоянно и быстро меняться в зависимости от обстановки, от того как разворачивался бой.
Разновидностью лавы был "вентерь" — так называется на Дону рыболовная сеть натянутая на ряд уменьшающихся обручей и заканчиваю-щаяся мешком. Рыба обманутая первоначальным простором оказывается в конце концев замкнутой в тесном пространстве, где не имеет возможности повернуться. Подобно этому, казаки на пересеченной местности с узкими прходами, заманив противника, и пользуясь его стесненным положением, по опре-деленному знаку нападали на него со всех сторон. "Язва" применялась чаще на открытой ровной мест-ности, "вентерь" — на пересеченной, где можно было легко устроить засаду.
Живописно описывает действия лавы П. Н. КРАСНОВ ("Картины былого тихого Дона" 1909).
"Лава заняла две версты, тут и топкий ручей, и маленький овраг. Казаки хотят заманить неприятеля на стоящую в четырех верстах и прикры-тую скатом с мелким кустарником, пехоту и артиллерию. Лава наступает шагом. Дойдя до ручейка все всадники, которым придется через него переходить, по знаку своего начальника "падают", с коня, которых отдают одному, двум казакам, , становящимся скрытно сзади, затем примащиваются со своими ружьями позади ручья и ждут. Соседи же пройдя ручей сейчас же затягивают его и лава продолжает движение. Дойдя до овражка, шагов за триста, часть казаков останавливается и смыкается в кучу, наподобие развернутого строя. После этого лава становится жиже, но протяжение ее остается тоже. Теперь, начинается решительное и задорное наступление.
Если неприятельская конница не обращает вни-мание на казаков, казаки стреляют с коня, чуть ли не в упор, но лишь только она вышлет один, два взвода для отогнания дерзких всадников, лава подается назад, фланги сгущаются и с гиком, с боков несутся на преследователей. Наконец это наездничание лавой надоедает неприятелю. Он высылает большую часть, полк или два, для на-казания казаков. Тогда казаки, уходя, сбиваются в две кучи, из которых одна несется прямо на ручей, другая имеет направление на овраг. В 20-ти, 30-ти шагах от препятствия казаки в каж-дой куче быстро поварачиваются направо или налево и его обходят. Сомкнутые, увлекшиеся преследованием эскадроны не мвгут так скоро изменить направление атаки и одни вязнут и тонут в ручье под выстрелами спешенных казаков, другие при переходе через овраг, сильно расстро-енные атакованы засадой. В то же время лава уже повернула назад и ударила с фланга и тыла. Неприятель отходит, высылает более значитель-ные части и его снова заманивают на уже более сильную пехотную и артиллерийскую засаду..."
Лава дает возможность каждому бойцу исполь-зовать индивидуальную свободу действия и принять деятельное и сознательное участие в бою. Каждый начальник, даже самого малого подразделения мог использовать все благоприятные обстоятельства. Благодаря большому интервалу между отдельными всадниками, казаки могли быстро передвигаться по любой местности и преодолевать препятствия, не будучи стеснеными соседями. Хотя сила и даль-ность огня в те времена были и не велики, но все же отсутствие большой компактной массы конницы уменьшало потери от обстрела и позволяло достиг-нуть результатов с наименьшими потерями.
Лава в некоторых обстоятельствах позволяла достигнуть превосходства над равным по силам противником. При встрече двух конных групп оди-наковой силы, успех достигнет тот, который одно-временно с фронтовой атакой, нападет и с флан-гов, а еще лучше с тыла. Если оба противника занимают одинаковый фронт, то развертывание в лаву позволит охватить неприятельские фланги. Иначе говоря, при количественном равенстве она дает возможность произвести нападение с флангов, тыла и даже окружение. Если даже противник прорвет тонкую линию лавы, то удары с флангов и тыла могут привести к его поражению. Гибкость и подвижность лавы затрудняют уничтожение ее живой силы, цель каждого боя, к которой стре-мится каждый из противников. Удар по лаве приходится как по пустому месту.
Действия лавой принимают иногда затяжной характер. Иногда это лишь демонстрация, вызов, до того момента, когда сложатся более благоприят-ные обстоятельства для более серьезной атаки. Сила удара лавы была невелика, поэтому для на-падения на крепкую воинскую часть требовалось предварительно, или привести ее в расстройство, нарушить ее строй или утомить частыми мелкими нападениями или ложными тревогами. В таких случаях результаты действия лавы сказывались не сразу, она оказывала действие в функциях вре-мени.
Сила удара (шока) сомкнутого строя регуляр-ной кавалерии была, конечно, больше чем казачьей конницы, уже из за того, что казаки обладали меньшей массой, вооружение их было легче, ло-шади мельче. Но сомкнутое построение регулярных частей было и их слабой стороной, ставя их в зависимость от местности. Поэтому казаки, прежде всего, стоемились нарушить строй противника, заставляя его перемещаться по пересеченной местности или часто менять направление. Они, избегая в начале фронтальных атак большого масштаба на не разстроенного противника, а действуя преимущественно лавой, небольшими атаками местного характера, умышленным бегством (заманиванием) стремились как бы заставить самого противника подставить под их удар фланг или тыл, наиболее уязвимые места кавалерийских построений. Если же противник не проявлял достаточной активности чтобы самому перейти в наступление на лаву, или лава не приводила к достаточному его расстрой-ству, то тем не менее он вынужден был держаться на стороже, а постоянные ложные тревоги его утомляли и выматывали, ослабляли его бдитель-ность, понижали его боеспособность и облегчали противной стороне достижение успеха при нане-сении главного удара, т. е. победу.
Участник наполеоновских походов генерал МОРАН указывает на роль сыгранную казачьими лавами в Отечественную войну:
"Ежедневно показывались они (казаки) на горизонте, растянув свою линию на громадное пространство, а их ловкие наездники подъезжали почти что к нашим шеренгам. Мы строились, наступали, шли на эту линию, но когда совсем подходили к ней, она исчезала — на горизонте оставались лишь ели и березы. Но час спустя, когда лошадям был задан корм, нападение возобновлялось, и черная туча, развернувшись в линию, налетала на нас. Снова повторялись те же маневры, приводившие в тем же результатам.
И таким образом самая лучшая, самая храбрая кавалерия в мире была замучена и изнурена людьми, которых она считала недостойными для себя противником но усилий которых было достаточно, чтобы спасти государство, настоящим оплотом и единственным спасителем которого они являются".
Как было указано выше, в противоположность полкам регулярной армии, имевших большое количество всяких построений (походные, маневрен-ные, сомкнутые, разомкнутые колоны, рассыпчатый строй, строй для атаки и т. д.) казаки не знали никакого определенного строя. Во время похода они шли толпами за своими командирами. При оста-новке они также останавливались толпой или от-дельными группами по сотням. Если было много места по фронту, то получалось что то вроде развернутого строя, если же мало то получалось что то вроде колонны. Когда дозоры доносили о противнике, командир созывал офицеров и объяс-нял им и ближайшим казакам свое намерение, как он будет вести бой, какие будет подавать знаки в том или ином случае. Офицеры, разъехавшись, в свою очередь разъясняли сказанное, подчиненным им казакам. В лаве, казаки находясь на большом разстоянии от командира, не могли слышать ко-манды. Управление было немое. Казаки следили за начальниками и все повороты, перемены аллюра, и сама атака происходили по знаку рукой, шашкой, папахой.
В кавалерийских боях успеха достигает тот противник, который атакует с большей храбростью и большей смелостью, и которому принадлежит инициатива действия, а не тот, который будет действовать в наибольшем порядке. Это сознание некоторого превосходства т.е. высокая боевая мораль бойцов опеспечивает преимущество в кава-лерийских столкновениях. Каждый казак знал и понимал поставленную задачу выматывать и уто-млять противника, если он был сильнее, до того момента, когда какая нибудь его ошибка или лож-ный маневр лишали его этого преимущества и позволяли нанести ему удар. Естественно, что такое ведение боя было возможно лишь при наличии хороших наездников, быстрых лошадей, а главное бойцов, обладавших нужной воинской доблестью, понимавших поставленную им задачу и старав-шихся ее выполнить. Еще задолго до СУВОРОВА, казаки на практике применяли его учение — "каж-дый солдат должен знать и понимать свой маневр". Фактически командир указывал лишь цель боя, представляя выбор образа действия и наиболее подходящий момент самим казакам. Часто случа-лось, что он сам принимал в нем участие как про-стой боец и во время атаки рубился как рядовой казак.
Действуя преимущественно в конном строю, казаки умели вести и пеший бой. Спешивались обычно целыми сотнями, оставляя лошадей сбатованными сзади, под охраной нескольких казаков. Спешенные казаки ведут не только полевой бой, но штурмуют и берут города и крепости (участие их во взятии Очакова и Измаила в русско-турец-кую войну 1787-1791 гг., захват полками А. ДЕНИСОВА г. Бергамо и Милана во время Итальянского похода СУВОРОВА в 1799 г., взятие ПЛАТОВЫМ Намюра в 1813 г. и т. д.).
В пешем бою особенное значение приобретает сила огня. Но так как далеко не все казаки имели огнестрельное оружие, то огневая сила казачьего полка была невелика. В 1807 г. атаман ПЛАТОВ, стремясь увеличить огневую мощь казачьих частей, приказал вооружать казаков ружьями отбитыми у противника, или покупать их на полковые суммы. В этом отношении он оказался более дальновидным, чем многие военные авторитеты того времени. Только во второй половине прошлого столетия был окончательно разрешен по всей Европе вопрос о вооружении кавалерии винтовкой, иначе говоря, конница стала предназначаться для ведения пешего боя, наравне с конным.
Многие военачальники той эпохи были высо-кого мнения о казачьей тактике. Генерал английской службы НОЛАН писал: "Военная история представляет нам много поучительных примеров того превосходства казаков над регулярной кавалерией, которыми не следует пренебрегать и которые не должно забывать".
В итоге, в войнах которые вела Российская Империя во второй половине XVIII-го и начале XIX-го вв. видная роль принадлежала казачеству, давшему России готовые полки конницы в таком количестве, в каком само Российское Государство не могло снарядить и подготовить.
Рассматривая состав русской конницы, выясня-ется, что казачие полки составляли ее добрую половину, а иногда даже и больше. Приведем не-сколько примеров из той эпохи: в 1811 г., когда КУТУЗОВ принял командование над русской армии, действовавшей в Турции, она насчитывала около 40 тыс. бойцов, в том числе 80 эскадронов регуляр-ной кавалерии и 75 казачьих сотен. В 1812 г. после оставления Москвы, в Тарутинском лагере, к на-чалу октября, в составе 120-ти тысячной русской армии насчитывалось 33 тыс. кавалеристов, из ко-торых только одна треть была регулярной конницей. Да и позже русская конница имела высокий процент казачьих полков: перед первой мировой войной в мирное время казаки составляли почти ее половину — 54 полка из 121 (или 44,6 %), а при мобилизации это количество примерно утраи-валось.
Существование казачьих конных частей было выгодно государству не только из за специфических боевых качеств, но и по экономическим соображениям. Они стоили очень дешево — не нужно было тра-тить времени ни на обучение людей, ни на подбор оружия и конского состава.
*) БОГАЕВСКИЙ Борис Африканович (дон.) - рожд. 1908 г., ст. Каменской; младший сын Донского атамана А.П. БОГАЕВСКОГО; инженер-химик, писатель-историк, редактор журнала "Родимый Край" и многолетний председатель Казачьего Союза. via Владимир ДВОРЕЦКИЙ<\/u><\/a>
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 45
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме