Очень и очень большая ошибка. Я прочитал только одну вашу книгу - эти вот самые "Внезапности..." - и больше ничего читать не собираюсь. Закончу разбор полетов с ней - и забуду, что есть такой "массовый писатель" Исаев.
Так и запишем: Диоген трусливо сбежал в кусты. Реально понимая, что возрастание объемов критики увеличит число ляпов в ней (я ему это разъяснил в предыдущем постинге). Что позволит мне сплясать качучу на его хрупких косточках.
Давайте, живее, взяли бревнышко и понесли. Мои тексты Вас ждут.
Критика в принципе должна помогать, а не размазывать по стенке. "По стенке" это уже как-то по-другому называется.
А разве моя размазывает? Я указываю конкретные страницы, конкретные ошибки - а дальше уж дело автора: принять информацию к сведению, или пообещать мне за мои замечания очко вырвать. Не находите?
А разве моя размазывает? Я указываю конкретные страницы, конкретные ошибки - а дальше уж дело автора: принять информацию к сведению, или пообещать мне за мои замечания очко вырвать. Не находите?
Только совсем недавно появилась возможность писать и издавать книги людям не из касты военных историков. Я уверен, что каждая новая книга на военно-историческую тему это шаг вперед. За исключением явно одиозных авторов. Поэтому меня очень удивляет шквал критики почти на каждую новую книгу. Нет доброжелательности, кажется, что главное предназначение критиков -- закопать автора живьем, отбить у него охоту к работе и желание поделиться с другими знаниями, которые до сих пор многим недоступны.
assaur Между прочим, пока все мои замечания относятся не к сути излагаемых Исаевым теорий, а к чудовищной небрежности текста, переходящей в откровенную халтуру: масса опечаток, нестыковок в числах и датах, отсутствие ссылок на источники, небрежная и неверная библиография, и т.д. Как вы считаете, должен я к подобной небрежности относиться доброжелательно, если автор книги в своем ЖЖ в одном сообщении заявляет, что его лозунг «Нет - цензуре, да - профессионализму», а в другом злорадствует над автором книги: «Под фотографией Пантеры(!) подпись, что это Тигр под Харьковом в феврале 1943 г. Видимо писал фетишист, но непродвинутый».
А разве моя размазывает? Я указываю конкретные страницы, конкретные ошибки - а дальше уж дело автора: принять информацию к сведению, или пообещать мне за мои замечания очко вырвать. Не находите?
Диоген, не надо корчить из себя целку. Форма Вашей критики вполне определенно указывает на что-то личное. Отсюда, кстати, и ее минусы. И Вы сами понимаете, что если я захочу порвать Вам пасть, я это сделаю. Понимаете в чем проблема. Такие как Вы почему-то думают, что если они будут вести себя неинтеллигентно, то с ними будут сюсюкать. Я точно не буду.
к чудовищной небрежности текста, переходящей в откровенную халтуру: масса опечаток, нестыковок в числах и датах, отсутствие ссылок на источники, небрежная и неверная библиография, и т.д.
Для меня это не имеет большого значения. Видимо он сейчас в цейтноте. А общая направленность его книг меня вполне устраивает.
Вот в этом-то и разница,милостивый государь,между Вами и интеллигентом Интеллигент(а эту породу людей мне посчастливилось еще застать в живых) органически не мог вести себя по хамски,даже с идейными противниками-воспитание и личная честь не позволяли Каюсь,у меня так по жизни не получается,но гордиться здесь нечем,увы
Отправлено: 07.12.06 17:47. Заголовок: А был ли кризис? Тринадцатый миф «Второй мировой» (1)
Ну вот для желающих начало "креатиффа". Осиливайте
А был ли кризис? Тринадцатый миф «Второй мировой»
I.
1942-й начинался надеждами, что враг под Москвой окончательно разбит, что настало время его преследования и изгнания с территории СССР.
«Наша задача состоит в том, чтобы не дать немцам этой передышки, гнать их на запад без остановки, заставить их израсходовать свои резервы еще до весны, когда у нас будут новые большие резервы, а у немцев не будет больше резервов, и обеспечить таким образом полный разгром гитлеровских войск в 1942 году».
В праздничном приказе от 23 февраля заместитель наркома обороны обратился к бойцам Красной армии:
«Теперь уже нет у немцев того военного превосходства, которое они имели в первые месяцы войны в результате вероломного и внезапного нападения. Момент внезапности и неожиданности, как резерв немецко-фашистских войск, израсходован полностью. Тем самым ликвидировано то неравенство в условиях войны, которое было создано внезапностью немецко-фашистского нападения. Теперь судьба войны будет решаться не таким привходящим моментом, как момент внезапности, а постоянно действующими факторами: прочность тыла, моральный дух армии, количество и качество дивизий, вооружение армий, организаторские способности начальствующего состава армии. При этом следует учесть одно обстоятельство: стоило исчезнуть в арсенале немцев моменту внезапности, чтобы немецко-фашистская армия оказалась перед катастрофой».
1 мая 1942 года Верховный Главнокомандующий обратился к вооруженным силам с приказом № 130, в котором говорилось:
«Красная Армия добилась перелома в ходе войны и перешла от активной обороны к успешному наступлению на вражеские войска... Красная Армия стала организованнее и сильнее…. Всей Красной Армии добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев».
Почему же тогда летом 42-го, когда «ни о какой внезапности уже не могло быть и речи», когда «первоначальное упреждение в развертывании и мобилизации было к концу 1941 г. с большим трудом отыграно, и с 1942 г. друг перед другом стояли армии в нормальных плотностях», когда «большую часть года, на большей части советско-германского фронта, большая часть войск Красной Армии участвовала в наступательных операциях» – почему же советские войска не доехали из Подмосковья «по следам деморализованных и замерзающих в тонких шинельках немцев прямо до Берлина», а снова отступали – до Кавказа и Сталинграда? (Здесь и далее синим цветом выделены цитаты из книги А.Исаева «Когда внезапности уже не было» - Диоген.)
Почему – если на «центральном участке фронта инициативой безраздельно владела советская сторона», а «большая часть Красной Армии действовала отнюдь не под Сталинградом, а на центральном участке фронта» – линия фронта в течение года почти не менялась, «поставленные Ставкой ВГК задачи систематически не выполнялись», а «сражения переходили в формат позиционных боев за «избушку лесника»?
Как же Исаев отвечает на поставленные им самим вопросы?
«Это явление в свое время не получило объективной оценки стороннего, не имевшего идеологических шор наблюдателя. Между тем имело место появление позиционного кризиса на новом витке развития военной техники».{Исаев, 8}
Итак, причина названа, и причина эта – «позиционный кризис нового времени». В чем суть этого кризиса? И чем он, по мнению Исаева, отличался от позиционного кризиса Первой мировой?
Когда в Первую мировую пулеметы и скорострельные пушки, эти «косы смерти», остановили продвижение пехоты, заставили ее зарыться в землю, тем «новейшим средством борьбы», которое «дало возможность … преодолеть позиционный тупик, давало перевес средствам наступления над средством обороны и восстанавливало беспрерывное взаимодействие между огнем и движением пехоты» стал танк. «Практически неуязвимые стальные чудища пробивались вперед, подавляя пулеметы и открывая дорогу пехоте».
«Однако это решение продержалось недолго».
Сначала скорострельные малокалиберные пушки выжили с поля боя легкие танки. «При калибре 37-47 мм они оснащались полуавтоматикой… и могли расстреливать легкие танки с тем же успехом, как пулеметы «Максим» и скорострельные дивизионные пушки расстреливали в 1914 г. массы пехоты». Затем тяжелые противотанковые и зенитные орудия серьезно осложнили жизнь средним и тяжелым танкам. Таким образом, к началу Великой Отечественной «новейшее средство борьбы» – танки – «из броневого щита пехоты … сами стали защищаемым объектом. Все задачи пошли по второму кругу: сокрушение противотанковой обороны артиллерией, передвижение танков от укрытия к укрытию и т.п.».
Танки перестали быть силой, способной пробить оборону противника. «Пехоте требовалось пробиваться вперед самостоятельно, часто впереди танков». Однако насыщенность обороняющейся стороны автоматическим оружием была столь высока («в вермахте ручной пулемет был в каждом отделении пехотинцев»), что «добиться подавления всех пулеметов в системе обороны противника артиллерийским огнем» стало практически невозможно. «После артиллерийской подготовки все равно оставались пулеметные гнезда, которые своим огнем мешали продвижению пехотинцев вперед». Грянул «позиционный кризис нового поколения».
Чтобы преодолеть его, пришлось вспомнить опыт, «к которому в конце Первой мировой войны пришли не имевшие танков немцы, — к штурмовым группам пехоты. На тактическом уровне штурмовые группы, опираясь на свое стрелковое оружие и перемещаемые с собой орудия, минометы и огнеметы, позволяли преодолевать заблаговременно построенную оборону. В межвоенный период немецкие пехотинцы получили вместо самоделок из трофейных русских «трехдюймовок» орудия поддержки пехоты специальной разработки. Это были 75 мм lelG 18, входившие в состав полковой артиллерии. Сравнительно легкое (400 кг) орудие передвигалось вместе с наступающей пехотой и применялось для уничтожения пулеметных гнезд и других подобных целей».
Для Красной армии «тактика штурмовых групп» отнюдь не была секретом: немецкий опыт изучали, советская военная печать в 20-х – 30-х годах писала о «возвращении боя пехоты». Более того, «высшее командование Красной Армии еще в ходе войны с Финляндией давало рекомендации по организации штурмовых групп и использованию в первой линии 45 мм батальонных и 76 мм полковых пушек». Однако для «действительно широкого использования тактики штурмовых групп» одних только уставов и приказов сверху оказалось недостаточно. Реально научить армию и ее командиров подобной тактике оказались способны лишь «горы трупов у стен очередного Вердена». Свои горы трупов – а с ними и опыт «штурмовых групп» – кайзеровская армия получила на полях Первой мировой. «Красной Армии для создания жизнеспособной системы действий штурмовых групп потребовался 1942 г.».
Реальную помощь штурмовым группам в преодолении заблаговременно построенной обороны должна была оказывать авиация, которую «можно было концентрировать на направлении возникающего кризиса. При выявлении направления наступления на этот участок могли быть быстро переброшены крупные силы авиации, которые обрушивались на наступающие стрелковые части».
«Позиционный кризис нового времени» усугубляло «наличие в армии 1940 х годов подвижных соединений для маневра по фронту. Передвигающиеся на мотоциклах, автомашинах или даже гусеничной технике резервы могли быть быстро переброшены из глубины к месту наступления, и при нерасторопности атакующего запечатать прорыв». В этих условиях наступающей стороне требовалось прорвать фронт и ввести в прорыв механизированные соединения – для развития успеха – быстрее, чем противник успеет подтянуть к месту прорыва подвижные резервы. Этот опыт Красная армия также нарабатывала в течение 42-го года.
Свою мысль о «позиционном кризисе нового времени» как главной причине неудач Красной армии в летней кампании 1942-го года Исаев неоднократно подчеркивает на протяжении всей книги:
– в борьбе за Сухиничский выступ (Западный фронт, июль 1942 г.) «советские войска столкнулись с позиционным кризисом: преодоление долговременной обороны требовало времени, за которое противник перебрасывал войска с соседних участков авиацию и танковые соединения. Фронт перед наступающими уплотнялся, и продвижение останавливалось» (с.101);
– неудача летнего наступления под Ржевом (Калининский и Западный фронты, август-сентябрь 1942-го года) была связана «с возникновением позиционного кризиса нового времени. Танки выбивались усовершенствованной противотанковой артиллерией, а пехота еще не научилась вести боевые действия в составе штурмовых групп. Медленное развитие прорыва в глубину позволяло противнику восстанавливать фронт и воспрещать дальнейшее продвижение ударной группировки» (с. 130);
– операция «Марс» (Калининский и Западный фронты, ноябрь-декабрь 1942 г.) также явилась «одним из ярких примеров возникновения позиционного кризиса на качественно новом уровне развития военной техники и оперативного искусства. Танки, которые в Первую мировую войну стали одним из инструментов решения проблемы прорыва фронта, во Второй мировой войне сами часто оказывались жертвами новых средств борьбы. Противотанковые пушки выкашивали наступающие танки с той же ужасающей быстротой и эффективностью, как пулеметы и скорострельные орудия останавливали пехотинцев на Марне. Поздней осенью 1942 г. танки все чаще стали сталкиваться с противотанковой артиллерией в самом ее опасном варианте — с целиком защищенными противоснарядным бронированием САУ. … Обороняющийся получил в свое распоряжение мощные, маневренные и дальнобойные средства борьбы с танками наступающего. Массированная танковая атака, сокрушавшая оборону Первой мировой войны, четверть века спустя легко могла захлебнуться. Сотни танков, которыми оказались заставлены поля сражений «Марса», свидетельствуют об этом более чем красноречиво.
В оперативной плоскости «Марс» демонстрирует нам возникновение позиционного кризиса вследствие появления в составе воюющих армий подвижных соединений. … Обороняющийся заранее не знает, по какой точке нанесут удар, и поэтому успешность или неуспешность оборонительной операции в значительной степени зависит от возможностей быстрого маневра резервами. Эффективно обороняться возможно, обладая значительным числом подвижных соединений. Ярче всего этот фактор проявился в боях на западном фасе Ржевского выступа, в полосе Калининского фронта. Войска фронта в целом успешно решали проблему прорыва фронта, но после взлома обороны пехотных дивизий сталкивались в глубине обороны с подвижными резервами немцев. … Части танковых и моторизованных дивизий немцев образовывали новый фронт на пути прорвавшихся в глубину советских танков и пехоты, а также наносили контрудары. … Помимо изначально моторизованных соединений, автотранспорт использовался для переброски обычной пехоты, например, группы Беккера. Сковать подвижные резервы обороняющегося, находящиеся в большинстве случаев в глубине обороны, было затруднительно» (с. 277-279).
* * *
Таким образом, по мнению Исаева, причиной неудач Красной армии в 1942-м году стал «позиционный кризис нового времени» («нового поколения», «нового типа»), возникший «на качественно новом уровне развития военной техники и оперативного искусства». Если в Первой мировой «практически неуязвимые стальные чудища» во время прорыва обороны противника открывали дорогу пехоте, были ее подвижным броневым щитом, то четверть века спустя массированная танковая атака, сокрушавшая оборону Первой мировой, могла легко захлебнуться, поскольку «противотанковые пушки выкашивали наступающие танки с той же ужасающей быстротой и эффективностью, как пулеметы и скорострельные орудия останавливали пехотинцев на Марне». «Танки летом 1942 г. в отличие от 1916 г. или даже 1918 г. уже не имели возможности безнаказанно перемещаться по полю боя». Преодолеть «позиционный кризис нового времени» можно было только используя штурмовые группы пехоты – тактику, которой Красной армии в 1942-м предстояло еще только научиться.
Отправлено: 07.12.06 17:49. Заголовок: А был ли кризис? Тринадцатый миф «Второй мировой» (2)
А был ли кризис? Тринадцатый миф «Второй мировой»
II.
Не надо, впрочем, быть крупным знатоком Первой мировой войны, чтобы увидеть, что далеко не все утверждения Исаева соответствуют истине.
Исаев уверяет читателей, что во время Первой мировой «практически неуязвимые стальные чудища» «безнаказанно перемещались по полю боя»(1), служили пехоте «броневым щитом»(2) и сокрушали оборону противника(3).
1) Вот только создатели «стальных чудищ» почему-то вовсе не считали их «практически неуязвимыми».
«Танки чаще всего выводятся из строя артиллерией. Поэтому в наступлении, в котором участвуют танки … артиллерия должна вести интенсивный огонь по основным районам артиллерийских позиций противника, а также уничтожать полевые пушки и орудия траншейной артиллерии, расположение которых в глубине обороны точно установлено», – цитирует Буше слова полковника Суинтона, сказанные тем в феврале 1916 года{Буше, 37}. «Независимо от ее дальнобойности, артиллерия оказалась основным противником танков. Успех в бою существенно зависел от защиты против вражеских орудий», – вторит ему Гудериан {Гудериан, 171}
А вот как описывает Митчелл атаки союзников, во время которых английские танки подверглись почти поголовному избиению германской артиллерией.
На рассвете 11 апреля 1917 г. 11 танков, поддержанные австралийской пехотой, атаковали Бюллекур «после обычной артиллерийской подготовки. Атака была неудачна. Танки хорошо были видны на фоне белого снега и подверглись сильному артиллерийскому обстрелу. 9 машин получили прямые попадания и выбыли из строя; пехота шла вплотную за танками и также понесла большие потери»{Митчелл, 35} 9 октября 1917 г. 8 танков «сделали отчаянную попытку атаковать несколько укрепленных точек на дороге у Пашендаль. … Ночь была очень темной. Один танк подошел в темноте слишком близко к краю дороги, упал на бок и беспомощно скатился в воду. Остальные 7 машин достигли назначенной цели – перекрестка дорог. Но здесь головной танк попал в воронку и отчасти загородил дорогу. В следующий танк, пытавшийся обойти первый, попал снаряд, и танк загорелся. Таким образом, дорога оказалась совершенно забитой. Остальные танки повернули обратно. Но двигающийся теперь впереди танк застрял и также забил дорогу. В результате 4 танка оказались в ловушке на дороге, подвергавшейся сильному артиллерийскому обстрелу, и были разбиты. После этого танки на Ипре больше не применялись».{Митчелл, 49-50}
Правда, в приведенных примерах танки действовали незначительными группами. Может быть, причина столь больших потерь именно в этом? А при массированных танковых атаках результат бывал совершенно иным?
Но вот на р. Эна (16 апреля 1917 г.) французы бросают в наступление 130 танков. 76 из них потеряны от огня германской артиллерии. При Камбрэ, 20 ноября 1917 года, англичане сосредоточили 378 боевых танков и 98 вспомогательных. Немецкой артиллерией было уничтожено 49 машин. У Суассона (18-20 июля 1918 г.) французы из 343 танков потеряли от артиллерийского огня по крайней мере 112 машин. При Амьене (8-11 августа 1918 г.) в первый же день из 415 участвовавших в бою машин было потеряно 100, и все 100 – также от артиллерийского огня. Наконец, 26 сентября – 8 октября 1918 г. (между Арагоном и Мёзом) французская армия из 654 машин 56 потеряла снова-таки от огня артиллерии.
Как видим, «орудийного огня стальные колоссы выдерживать не могли»– меланхолично заключает Эймансбергер{Эймансбергер, 43}.
Вот тебе и «неуязвимые стальные чудища», вот тебе и «безнаказанное перемещение по полю боя»!..
2) Далеко не всегда танки служили для пехоты и «броневым щитом».
Уже после первого применения танков англичанами немцы приняли некоторые противотанковые меры, в частности, расширили ширину траншей. Поэтому французы с самого начала вынуждены были применять свои танки «Шнейдер» и «Сен-Шамон», обладавшие низкой проходимостью из-за особенностей их конструкции, только для захвата третьих линий обороны, а первые две занимались по-прежнему пехотой после мощной артподготовки. Танки «заменили артиллерию, огонь которой не достигал этих позиций, и дали возможность избежать длительных остановок, позволяющих противнику восстановить нарушенную оборону. Чтобы танки могли преодолеть участки, обработанные артиллерией, им придавались специальные группы для подготовки проходов. Тогда машины своевременно достигали рубежа, откуда они снова могли беспрепятственно продвигаться вперед»{Буше, 38}. Именно этот принцип был положен в основу организации французского наступления и на р. Эна, когда две танковые группы, приданные соединениям, осуществлявшим прорыв, «должны были помочь пехоте захватить третьи позиции немцев на фронте Амифонтен, Прувэ»{Буше, 39}. «Танки должны были вступить в действие только тогда, когда наступление достигнет третьей или четвертой линии немецкой обороны, чтобы восполнить убывание артиллерийского огня и помочь пехоте продвинуться вперед. Это означало, что они должны быть введены в бой через четыре часа после начала атаки XXXII корпуса, а для пятого корпуса — через три с половиной часа»{Гудериан, 83} Англичане в сражении при Амьене расположили свои танки (60 машин марки “V”) в 1000 метрах позади первой волны пехоты, которая должна была наступать сразу за огневым валом, а танки, по замыслу – лишь приходить на помощь пехоте в том случае, когда сопротивление противника тормозило ее продвижение.
3) Наконец, «массированная танковая атака» отнюдь не обязательно «сокрушала оборону Первой мировой войны».
Французское наступление на р. Эна, несмотря на поддержку танков, «обернулось дорогостоящим провалом»{Гудериан, 89}. «Неудача явилась следствием неверного замысла и общей плохой организации сражения». Хотя танки «и продвинулись на 2-3 км дальше пехоты, но не оказали ей ожидаемой помощи», поскольку «у пехоты не хватило сил следовать за ними и ей пришлось отойти»{Буше, 39}.
В знаменитом сражении у Камбрэ англичане, бросив в атаку 378 танков, за несколько часов взломали мощнейшую оборонительную позицию Западного фронта на широком участке.
«Немцы были совершенно подавлены внезапностью. Они бежали в панике. Танки при помощи фашин легко переходили через широкие окопы знаменитой позиции Гинденбурга»{Митчель, 55} «Это был не такой прорыв, как это понималось до сих пор, когда обороняющийся после длительного напора противника, наконец, оттесняется несколько назад, причем обе стороны терпели тяжелые потери. Это был прорыв в полном смысле слова: массы танков прорвали фронт почти повсеместно, атаковали с флангов и тыла и уничтожили живую силу обороны, в результате чего весь район прорыва был совершенно очищен от немецких войск»{Эймансбергер, 38}.
Однако «победа, которая днем 20 ноября так много обещала англичанам, оказалась фата-морганой. Атака не имела глубины, потому что англичане не имели сил удержать счастье, которое было почти уже в руках. И вот, когда колокольный звон в Лондоне возвещал о победе английских войск, победы больше не было, было только обычное вдавливание германского фронта!»{Эймансбергер,38} «К 6 декабря [немцы] не только отвоевали обратно большую территорию, которую перед этим потеряли, но к югу от Ла-Вакери они захватили участок, который простирался гораздо дальше старой линии фронта»{Гудериан, 131}.
В Первой мировой ни одна массированная танковая атака союзников не привела к сокрушению немецкого фронта и коренному перелому в ходе войны. Результаты танковой атаки были столь же скромны, как и результаты «артиллерийского наступления», и ограничивались переносом линии фронта на отдельных участках на считанные километры. Самый главный выигрыш от применения танков был в сохранении тысяч солдатских жизней. Что, согласимся, не так уж и мало.
Стоит также заметить, что утверждение Исаева о «не имевших танках немцев» тоже не соответствует истине. Германские войска получили 20 танков A7V и 34-35 трофейных английских танков Mk IV{Федосеев}. Конечно, по сравнению с тысячами танков Англии и Франции это количество ничтожно, но все же – далеко не «ничего».
* * * Зачем надо было столько времени уделять Первой мировой войне, не имеющей, казалось бы, прямого отношения к книге Исаева, и о которой он сам упоминает лишь в паре абзацев? Дело в том, что исаевская гипотеза «позиционного кризиса нового времени» целиком построена на противопоставлении Первой и Второй мировой войн:
– в Первой мировой атака пехоты захлебывалась под огнем пулеметов – во Второй мировой атака танков захлебывалась под огнем противотанковых орудий; – в Первой мировой зарывалась в землю пехота – во Второй мировой – танки; – в Первую мировую танки прокладывали путь пехоте – во Вторую мировую – пехота танкам; – ответом на вызов позиционного кризиса Первой мировой явились танки – ответом на «позиционный кризис нового типа» – штурмовые группы пехоты.
Вполне очевидно, что свою гипотезу «позиционного кризиса нового типа» Исаев строит не на реалиях Первой мировой, а на мифах Первой мировой – мифах о «неуязвимых стальных чудищах», с легкостью сокрушивших оборону противника и позволивших преодолеть «позиционный тупик».
Отправлено: 07.12.06 17:50. Заголовок: А был ли кризис? Тринадцатый миф «Второй мировой» (3)
А был ли кризис? Тринадцатый миф «Второй мировой»
III.
Но пора, наконец, перейти и к сражениям Второй мировой, и посмотреть, как же «на практике» выглядел «позиционный кризис нового типа»?
Вот тут у меня подготовлена выписка из Исаева по одной операции. …На рассвете 16 апреля, после продолжительной артиллерийской подготовки, в которой принимало участие более 5300 орудий, началось наступление 5-й армии. Атаку 16 стрелковых дивизий, двух стрелковых бригад и одной кавалерийской дивизии поддерживали 3800 орудий, более полутора тысяч минометов и 130 танков, объединенных в две танковые группы. На левом фланге танки, упершись в противотанковые траншеи, вынуждены были остановиться, и понесли большие потери от артиллерийского огня. На правом фланге танки, несмотря на сильный артобстрел и большие потери, продолжали движение и достигли, как и намечалось планами, железной дороги. Однако у пехоты уже не хватало сил двигаться следом за ними, и танкам пришлось отойти. «В результате танки, хотя и продвинулись на 2-3 км дальше пехоты, но не оказали ей ожидаемой помощи. Неудача явилась следствием неверного замысла и общей плохой организации сражения, отсутствия связи с пехотой, … выбранный боевой порядок не обеспечивал успешного продвижения танков на поле боя». В целом наступление обернулось дорогостоящим провалом. Из 130 танков было потеряно 80. После сражения французы сделали из своей неудачи следующие выводы…
Па-а-азвольте!!! Причем тут французы!.. Мы о чем говорим – о событиях на советско-германском фронте, или нет?.. Виноват, был неправ, задумался-отвлекся, не в те выписки заглянул. Это я про наступление французов при Амьене написал, про то, которое еще в 1917 году, во время Первой мировой… Обидно, конечно, такую глупую ошибку допустить. Тем более обидно, что уж больно хорошо это сражение идею Исаева про «позиционный кризис нового типа» иллюстрирует. Что же, впредь буду внимательнее.
Вот тогда другая выписка, на этот раз правильная. …Перед 3-й армией была поставлена задача прорвать линию немецкой обороны на ширине около 15 километров и создать условия для развития успеха в северном направлении. Артиллерийская подготовка не проводилась, орудия должны были открыть огонь одновременно с началом движения танков, сосредоточив его на командных пунктах, узлах связи и батареях противника, и одновременно создать огневой вал, под прикрытием которого должны были двигаться танки и пехота. Ударная группа состояла из 6 стрелковых дивизий в двух корпусах, и 3 танковых бригад (всего 378 танков), огневой вал должны были создать около 1000 орудий. Наступление началось в 7 час. 10 мин. Танки шли на малой скорости, почти бесшумно. Через 10 минут открыла огонь артиллерия. Немецкая оборона была почти сразу подавлена или полностью дезорганизована. К исходу дня оборона противника была прорвана на фронте шириной 16 километров и глубиной до 9 км, при этом было потеряно около 50 танков. Теперь нужно было развивать успех, однако в резерве у командования находилась лишь одна 29-я стрелковая дивизия с 20 танками. Этого было явно недостаточно. Время для окончательного прорыва немецкой обороны было упущено. В последующие дни бои приняли местное значение, после чего сражение окончательно затихло. Примерно через две недели фронт был восстановлен примерно по той же линии, что и до начала наступления. Причиной неудачи стало недостаточное эшелонирование танков и отсутствие у наступающей стороны подвижных резервов, которые могли быть быстро введены в прорыв. 20-е ноября окончательно показало англичанам… Э-э-э… М-да-а-а… Нет, ну только русский человек может наступить на одни и те же грабли два раза!.. Это снова оказалась не та выписка. Это про наступление англичан у Камбрэ в ноябре 1917 года… Вот честное пионерское и крест через всё пузо – с сегодняшнего дня брошу пить, курить и делать по утрам зарядку… То есть буду делать зарядку, пить и курить… То есть… Ну, в общем, и так всем всё понятно.
Нет, ну а Исаев-то, а? Исаев – это голова, да!.. Такую ловкую идею выдумал!.. Ведь это же что получается, а? Что позиционный кризис Второй мировой, который «нового времени», – он еще в Первую мировую начался! И если бы не Исаев – никто бы до сих пор об этом так и не узнал. А Исаев молодец – увидел, догадался и всем рассказал. То есть идея Исаева такая ловкая, что ею не только неудачи наступлений на советско-германском фронте в 42-м, но и на германо-английском фронте в 17-м объяснить можно. Например, что сражения при Камбре и Амьене – это как раз яркие примеры «позиционного кризиса нового типа, на новом витке развития военной техники». И чем-то мне эта исаевская идея «божью волю» напоминает. С ее помощью тоже очень многое объяснить можно. Идет дождь – «на то воля божья». После весны наступает лето – и на это «воля божья».
Ладно, чтобы впредь подобных казусов не происходило, отложу-ка я все выписки в сторону, открою «Внезапности…», и буду строго по исаевскому тексту идти.
Первое упоминаемое Исаевым советское наступление – это «борьба за Сухиничкий выступ». Наступление должна была вести 16-я армия, на 10 ю и 61 ю армии возлагались вспомогательные задачи. Наступление 10-й армии успеха не имело: в ходе боев 6-12 июля продвижение составило 1-2 километра. «На наметившееся направление советского наступления началось подтягивание резервов из глубины, и дальнейшего развития операция 10 й армии не получила» (с.98). 61-я армия начала наступление 5 июля. В первые два дня наступление успеха не имело, армия «медленно пробивалась вперед через позиционную оборону противника, отбивая контратаки. На третий день наступления было решено ввести в бой 3 й танковый корпус. Ввод в бой танкового корпуса к принципиальным изменениям ситуации не привел. Занятые частями корпуса населенные пункты к вечеру были отбиты войсками противника» (с.101) 16-й армии предстояло нанести концентрический удар двумя флангами по сходящимся направлениям. 6 июля наступление в целом «развивалось успешно, войска 16 й армии продвинулись на 2-3,5 км». 7 июля «наступление … успеха не имело и ограничилось незначительным продвижением пехоты на отдельных участках». «8 июля в 5.00 16 я армия возобновила наступление. … 10 й танковый корпус успеха в продвижении вперед не имел…Наступление выдыхалось. 10, 11 и 12 июля 16 я армия пыталась продолжать наступление, но успеха в продвижении вперед не имела».(с.101). Вроде бы налицо типичный «позиционный кризис нового времени», когда танки прорвать оборону уже не в состоянии, пехота тактикой штурмовых групп еще не владеет. Исаев так и пишет: «Советские войска столкнулись с позиционным кризисом: преодоление долговременной обороны требовало времени, за которое противник перебрасывал войска с соседних участков авиацию и танковые соединения. Фронт перед наступающими уплотнялся, и продвижение останавливалось» (с. 101) Но прежде, чем согласиться с Исаевым, следует посмотреть, какие задачи ставились перед этими тремя армиями. На с.97 Исаев утверждает: «Именно этой армии [16-й армии К.К.Рокоссовского – Диоген] была поручена операция, которая своей целью имела прощупывание немецкой обороны». Это он так в 4-м предложении так утверждает. А уже в 5-м заявляет нечто совсем иное: «Армия К.К.Рокоссовского должна была окружить и уничтожить жиздринскую группировку противника». Я, конечно, человек не военный, и кратких курсов по истории ВОВ не заканчивал, поэтому прошу знатоков объяснить мне: «прощупать оборону» и «окружить и уничтожить группировку» – это и впрямь одно и то же, как утверждает Исаев?
В принципе, я мог бы и закрыть глаза на это противоречие – нам, пофигистам, и противоречие пофигу. Мог бы и поверить Исаеву, что на Сухиничской дуге советские войска поставленных целей не достигли потому что «столкнулись с позиционным кризисом». Но вот в «Итогах и уроках» Исаев утверждает, что «в целом бои за «Сухиничскую дугу» можно охарактеризовать как успешную оборонительную операцию Западного фронта» (с.111). То есть раз это была успешная оборонительная операция, то никакого «позиционного кризиса» при наступлении и быть не могло, потому что не было и самого наступления?
Что же у нас получается? А получается у нас, по словам Исаева, следующее: – 16-й армии была поручена операция по прощупыванию немецкой обороны, – в результате прощупывания 16-я армия должна была окружить и уничтожить группировку противника, – наступление 16-й армии закончилось неудачей, потому что она столкнулись с «позиционным кризисом», – оборонительная операция 16-й армии была вполне успешной.
«Слушай, Петька, белиберда какая-то получается…»
Нет, ну с тем, что «прощупывание обороны» – это и есть «окружение и уничтожение», я еще могу как-то согласиться. Но то, что «неудачное наступление с целью уничтожения» – это и есть «успешная оборонительная операция», мой рассудок переваривать уже отказывается. Может быть, предложить этот вопрос знатокам клуба «Что? Где? Когда?» И пусть они за одну минуту найдут ответ. Правда, сердце-вещун отчего-то подсказывает мне, что приз за этот раунд уйдет А.Исаеву.
А может, ну ее, эту «Сухиничскую дугу»? Невнятная она какая-то, неправильная. А возьмемся сразу за «Марс»?
Водопьянов. Диоген, что за нах!? Самовыражайтесь яснее. Удафф. Многа букофф, ниасилил. Исаев Алексей. Ну у этого оппонента я очко-то вырву. Пусть целку из себя не корчит. Быстро моего «Жукова…» читать. Малыш. Вот вы и брешете. Сначала в архивах ЦАМО поработайте… Demon. Ваши изыски тянут в лучшем случае на ловлю блох.
S.N.Morozoff: в данном случае считаю способ ведения дискуссии, при котором автор сначала говорит сам, а потом сам же себе отвечает за предполагаемых оппонентов, весьма плодотворным, так как избавляет самих оппонентов от необходимости отвечать и вообще тратить время.
Можете все время добавлять в этой ветке к указанным выше отзывам оппонентов эту фразу от моего имени.
почему же советские войска не доехали из Подмосковья «по следам деморализованных и замерзающих в тонких шинельках немцев прямо до Берлина», а снова отступали – до Кавказа и Сталинграда?
Потому что кадровая армия была потеряна в 41г. Были потеряны почти все танки и тяжелое вооружение. Эвакуированная промышленность не начала еще работать в полную силу. Как один из вариантов ответа.
Диоген интересный криатифф. Но думаю если Исаев появится он Вас оприходует. Если будете писать продолжение - начните новую тему. чтобы со старыми не мешалось. Так всем удобнее будет. ИМХО.
Но вот в «Итогах и уроках» Исаев утверждает, что «в целом бои за «Сухиничскую дугу» можно охарактеризовать как успешную оборонительную операцию Западного фронта» (с.111). То есть раз это была успешная оборонительная операция, то никакого «позиционного кризиса» при наступлении и быть не могло, потому что не было и самого наступления?
кстати, по Сухиничам довольно интерсно. Я не знаю что пишет Исаев но с немецкой стороны наступление в начале августа 42 в етом выступе считали провальным по меркам лета 42. Те соответсвенно для нас ето был успех..без всяких там ухмылочек. Гдето валaется скан карты с той стороны, если найду-выложу, но ..6 PzDIv смогли продавить оборону на пару десятков км, и все. А планировали окружение. Правда у них действовала только одна клешня вместо двух задуманных, но все равно- целей они не достигли.
Нет, ну а Исаев-то, а? Исаев – это голова, да!.. Такую ловкую идею выдумал!.. Ведь это же что получается, а? Что позиционный кризис Второй мировой, который «нового времени», – он еще в Первую мировую начался! И если бы не Исаев – никто бы до сих пор об этом так и не узнал. А Исаев молодец – увидел, догадался и всем рассказал.
Может я тупой, но в чем заключаются ошибки Исаева, так и не понял. Все достаточно стройно и логично: выдвинул тезис -- доказал его на примерах. Противоречий не заметил -- все шито нитками под цвет ткани.
вот, операция Wibelwind, 10-24 августа 42 г. Считаем немецкие ТД: 4, 20, 17, 19 плюс к ним переброшенные с юга 9 и 11 ТД.. все свежепополненые. Общее продвижние видно на карте махимально до 40 км: по силам ТД участвовавшим в операции довольно скромно. Правда они пишут что наступление проходило в плохой для танков местности, ну и натолкнулось на эшелонированню оборону. Те. для нас это был успех, чего там бы ни писали бешанов &Co !
S.N.Morozoff: Картинку я малость уменьшил. И по размеру и по объему. :) Танковые дивизии отмечены черными точками.
Итак, аффтор креатива успел еще и ответить за всех. Даже портить картину его несамненного превосходства не хочется своими длинными и нудными комментариями. Но, тут образовалось мнение по обсуждаемому вопросу.
Для тех кому неасилить много букафф, даю краткое содержание от Исаева:
Текст "куклится" общими рассуждениями про милитеровского дурачка Диогена и тем самым создается видимость объема, много буковок. Про идеологию, шоры и др. космические корабли в Большом театре. Если же отжать его от воды, то информации-то почти ноль.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 4
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Аффтар, пишите исчо! 
- участник сейчас на форуме