Отправлено: 25.07.07 15:33. Заголовок: Василий Кузнецов «Серебряные крылья»
Я узнал об этой книге и её авторе от ветерана 122-го ИАП М.Е.Коробкова, из статьи в Уральской газете "Надежда" - "Диверсанты были повсюду".
Вера Плетнёва: "Об истории 122-го Будапештского ордена Суворова полка имеется выписка из архива, присланная мне в 1972 году автором книги «Серебряные крылья» Василием Кузнецовым, бывшим в то время командующим ВВС ПВО Московского округа"... Мы попросили у ветерана эти желтые листочки, которые Кузнецов кропотливо собирал при подготовке к написанию своей книги. Копия этого важного документа, где чуть ли не поминутно описана вся боевая история полка, будет также отправлена в Гродно".
Узнав об этом я сообщил моему питерскому коллеге Александру Соловьёву и он в библиотеке нашёл эту книгу, но оказалось, что в книге почти ничего не оказалось из того что Кузнецов нашёл в каком-то архиве и прислал Коробкову. Материалы эти я получил аккурат перед моим отъездом из Гродно в Москву в апреле этого года.
А теперь - вопросы знатакам книгофорума Милитеры:
- может ли кто-нибудь подсказать как связаться если не с самим Кузнецовым (которого уже вероятно нет в живых), то хотябы с его потомками (чтобы узнать у них подробности написания этой книги - как это было),
- может ли кто нибудь сказать, о каком архиве идёт речь? Ибо для сравнения - когда маршал Скрипко писал свою книгу "По целям ближним и дальним" (на которую Коробков также ссылался), то сведения найденные Кузнецовым в каком-то архиве очень здорово отличаются от свдений найденных в ЦАМО и опубликованных Скрипко в своей книге. Могу привести примеры.
"Авиационные налеты на Львов продолжались почти непрерывно несколько дней, притом безнаказанно: наша истребительная авиация понесла большие потери в этом районе на аэродромах в первый же час войны, зенитные средства также вскоре были подавлены. Надо сказать, что вблизи Львова нашей авиации было немало, но жилья для летчиков возле аэродромов не было. Поэтому летный состав почти ежедневно, а в субботний вечер всегда, следовал пригородными поездами на ночлег во Львов, оставляя у боевых машин дежурного. Это обстоятельство оказалось на руку фашистам, начавшим войну рано утром в воскресенье, когда все население, включая и военных, мирно почивало."
Отправлено: 26.07.07 10:28. Заголовок: Ответ Голицину
Здравствуйте уважаемый Голицин!
==Можно у вас полюбопытствовать?==
Если грамотно и культурно (так как Вы и сделали это) - то конечно можно :) И нужно! :) Спасибо за интересный материал. Я сам служил во Львове и области (в конце 80-х), но не знал про это. Пожалуй нужно показать это моему питерскому коллеге Александру Соловьёву и на форумах Дмитрия Срибного и на солдат.ру.
Вполне возможно что так оно и было. Хотя всё это странно.
==вблизи Львова нашей авиации было немало, но жилья для летчиков возле аэродромов не было. Поэтому летный состав почти ежедневно, а в субботний вечер всегда, следовал пригородными поездами на ночлег во Львов, оставляя у боевых машин дежурного==
Я даже догадываюсь о каком аэродроме может идти речь - может "Черляны-Городок" подо Львовом?! Хотя речь могла вполне идти и о полевых аэродромах вроде того имения "Бобра Велька", на поляне перед которой посадили 122-й ИАП и назывли этот аэродром "Новый Двор". Вообще всё это странно, потому что командование ВВС РККА, как раз чтобы избежать таких вариантов и перевело лейтенантов не отслуживших в авиации срочной службы (т.е. 3 года) на положение солдат и сержантов. Во всех остальных полках о которых я читал и слышал как раз ситуация была не такая как во Львове. Причём в летних палаточных лагерях жили не только л-ты "срочной службы", но и все остальные - отслужившие более трёх лет. Надо будет спросить у Долгушина и Коробкова - знают ли они, где жило командование их полка. В здании штаба или тоже в палатках вместе с ними. Но по крайней мере командиры эскадрилей наверняка тоже жили в палатках как и рядовые лётчики. Кстати на одном форуме мы как раз обсуждали этот вопрос - о переводе этой категории л-тов на "казарменное положение". И тогда один форумчанин сказал что то что лётчики плююцца и плачуцца на это дело не удивительно, но исходя из сложившейся обстановки приближающейся войны это был весьма эффективный шаг в сторону повышения боевой готовности нашей авиации. Он привел пример, что где-то в других местах лётчики жили за пределами аэродрома и их туда возил автобус. Так вот он сказал что будь он командиром одной из парашютно-диверсионных групп немцев (о которых рассказывали Коробков, политрук и парторг 37-го с.п. Ремов и другие - вспомните к примеру фильм "Последний бронепоезд" или книгу "Война" Стаднюка) - если бы мол мне поставили задачу десантироваться в любой точке на выбор у аэродрома и вывести из строя (т.е. любыми способами сделать так, чтобы до подхода своих войск авиация не смогла взлететь и противодействовать им) конкретный такой аэродром, на который автобусом возят лётчиков - то говорит я бы просто сделал засаду по пути следования автобуса на аэродром и перестрелял лётчиков. А наземные войска захватили бы целёхенькими самолёты которые без лётчиков просто не смогли бы подняться. Я запомнил тогда его слова и подумал - а ведь он прав! Потом у меня был спор на другом форуме с другим аппонентом. Я сказал тогда, что на месте немцев высадил бы небольшой десант (хотябы с одного Юнкерса-52) рядом с аэродромом Новый Двор в момент когда лётчики таскали пушки, ПМ и боеприпасы и устанавливали их на свои истребители и просто перестрелял бы их из автоматического оружия с тем же результатом. Аппонент мне сказал что мол откуда у немцев могло взяться столько десантников чтобы их на каждый аэродром хватило. Мол у них было всего две ПДД и что находились они гдето далеко от сюда - одна во Франции а другая ещё гдето. А мол элиту вроде Бранденбурга слишком большое удовольствие на такие мелкие цели тратить. И что интересно - вскоре я позвонил домой политруку 37-го полка Ремову и он рассказал мне что аккурат севернее этого аэродрома километрах в 15 немцы высадили такой десант. И аккурат с одного Ю-52, как я и предполагал :) Но высадили его в очень неудачное место - между батальоном Ремова и другим батальоном располагавшимся у них в тылу. В результате немцев быстро обезвредили и несколько человек взяли в плен. А Ремову досталась фляга и полевая сумка одного из десантников, которые он пронёс через всю войну и хранит до сих пор у себя дома.
Так что то что Вы показали быть могло. Но как то странно все это на фоне других аналогичных примеров. Скорее это какоето исключение из общего правила. Я спрошу у Соловьёва знает ли он об этом. По идее он должен включить этот эпизод в свою книгу-справочник о первом дне войны.
Кстати - я зашёл по ссылке на эту книгу Кузнецова и вот первое что мне попалось на глаза: "В огромной казарме неуютно. В два яруса стоят железные солдатские койки. На них разбросано летное обмундирование. Но самые необходимые вещи летчиков — очки, шлем и перчатки аккуратно сложены на тумбочках. В казарме очень тесно. «Довоенные» лейтенанты и «военные» сержанты живут вместе. Сержанты с восхищением и нескрываемой завистью поглядывают на вишневые кубики и красивую, хорошо сшитую форму летчиков, выпущенных из училища до войны. Не пройдет и двух недель, как из них сформируют полки и им вместе придется вести бой с фашистами.
Спасибо. Я вчера как раз и сам собирался поискать её в списке. Сейчас наберу в Яндексе "генерал-майор авиации, боевой, заслуженный летчик Василий Андреевич Кузнецов" - посмотрим что удастся найти по нему... Сделал запрос, но по этому Кузнецову ничего не нашёл кроме пары ссылок на его книгу. Может кто подскажет как грамотно запрос по нему сформулировать или на каких авиасайтах информацию по нему поискать?
И надо будет поискать инфу по ещё одному генералу - Мальцеву - командиру эскадрильи Коробкова. Интересно не оставил ли Мальцев своих мемуаров и есть ли они на Милитере. К сожалению не помню точного его ФИО. Надо будет глянуть - может оно есть в "Истории 122-го ИАП", которую Коробкову прислал Кузнецов. Сделал запрос по Мальцеву, но нашёл только других генералов Мальцевых: - командовавшего авиацией Власова, - и нашего министра обороны РБ :)
Может подскажет кто как третьего мальцева найти - инфу по него и связаться с его потомками (сам он уже наверняка умер) - он: - служил в 122-м ИАП в 1940-41 г. - командовал группой из 10 лётчиков 122-го ИАП направленной в 1940-41 г. в г. Саки для испытания новых мотором М-62 или М-63, - дослужился до генерала авиации, - пережил войну и приезжал в Москву после войны либо жил там.
Теперь я понял, для чего Кузнецов искал в архивах материалы по истории 122-го полка и потом прислал их Коробкову: ========================================================= — Здравствуйте, товарищи! — зычный голос моментально успокаивает разноголосицу казармы. В дверях появляется батальонный комиссар. Жилистый, небольшого роста, он производит впечатление могучего кряжа, вросшего в землю.
— Где додоновцы?
Казарма совсем затихает, в нашем углу оживление. Вернигора отвечает за всех:
— Здесь!
— Очень рад встрече. Будем знакомиться. Садитесь, товарищи сержанты.
Гимнастерка на комиссаре выцвела. Лишь две пары шпал вишневым блеском оживляют зеленый воротничок. Бриджи тоже не из новых, но выглажены по норме мирного времени.
— Я — комиссар полка Шведов, — начал он неторопливо. — А на гимнастерку мою не смотрите. Ей пришлось от Лиды до Москвы в самых серьезных переделках побывать.
Комиссар улыбнулся. Подкупающе мягко действовали его морщинки у глаз, сами глаза, рот и улыбка. Они словно просили: «Будьте попроще, не замыкайтесь».
Глаза летчиков потеплели. Приятно, что комиссар назвал нас додоновцами. Додонов — наш бывший командир полка в Купянске. Отличный летчик и очень строгий начальник. На полетах, бывало, присядет метрах в двухстах от посадочного «Т» на табурет и наблюдает: кто и как [5] рассчитывает на посадку. «Скользнешь» или «подтянешь» ниже 100 метров — ожидай нагоняя. Жаль, что пробыли мы у Додонова всего два месяца. Никто уходить из полка не хотел. Но надо было.
Шведов коротко рассказал о боях нового для нас полка.
...Начали войну на И-16 с полевого аэродрома Новый Двор, что в десяти километрах западнее Гродно. Бои были неравные, тяжелые. Немцы штурмовали и бомбили непрерывно.
До Лиды (зимние квартиры) добирались кто как мог. Коробков улетел на учебном самолете.
Шведов часто упоминал о Коробкове. Глаза его загорались, когда он говорил об этом летчике.
Коробков хорошо дрался на И-16. Потом переучился на МиГ-3. А затем бои, бои, бои. И вот от полка осталось шесть экипажей, которые дерутся под Москвой, ждут, когда мы переучимся и поможем им.
А пока они делают по пять — шесть вылетов в день каждый. Прикрытие, штурмовка и разведка, даже иногда бомбежка.
Командует полком полковник Николаев, опытный летчик и командир. =========================================================
Кстати, кому интересно это - могу добавить от себя несколько подробностей о комиссаре Шведове и легендарном комиссаре который был в полку до него:
- редакция "Надежды" прислала мне ксерокопию (правда очень плохого качества) Шведова и Николаева (кстати - может кто подскажет, на каких авиасайтах можно найти их другие фото или эти же лучшего качества и вообще биографические данные по ним)
- у меня имеется "непечатный" рассказ одного однополчанина Шведова о "гимнастёрке комиссара и переделках в которых она побывала в Новом Дворе" и как вообще он войну встретил:
"Гимнастерка на комиссаре выцвела. Лишь две пары шпал вишневым блеском оживляют зеленый воротничок. Бриджи тоже не из новых, но выглажены по норме мирного времени. — Я — комиссар полка Шведов, — начал он неторопливо. — А на гимнастерку мою не смотрите. Ей пришлось от Лиды до Москвы в самых серьезных переделках побывать".
Ну, что - остаётся только опубликовать "Историю 122-го ИАП", которую прислал мне через редакцию "Надежды" М.Е.Коробков (полученную им от Кузнецова). В ближайшее время я займусь этим. Думаю коллегам Соловьёву и "Алмер"у это буде весьма интересно :)
Шведов коротко рассказал о боях нового для нас полка:
цитата:
. ...Начали войну на И-16 с полевого аэродрома Новый Двор, что в десяти километрах западнее Гродно
Ошибочка. Если верить масштабной карте, опубликованной в книге "Грюн режимент" ("Зелёный полк" - кстати - надо бы и её иметь на Милитере) - я замерял линейкой - расстояние от границы до "Полевой воздушной гавани" (как значится на карте аэродром "Новый Двор" 122-го ИАП) порядка 16-17 км напрямую по кратчайшему пути. Вот и Коробков кажется тоже называет цифру 12 км. Вы спросите: а какое значение имеет это? Отвечу: как-то поднимался вопрос - а почему немцы просто не накрыли этот аэродром своей артиллерией. Выяснилось, что если брать дальности немецкой артиллерии пехотных дивизий (которые и наступали там - т.е. 100, 105 и 150 мм), то их предельная дальность огня составляла по моему порядка 19 км - не более. Учитывая то, что: - перед нападением артиллерию на саму КСП не притащишь - и что в том районе труднопроходимая местность - Августовская пуща, - что сразу южнее границы проходившей по Августовскому каналу находились наши ДОТы и 1-й батальон 37-го с.п. (о которых пишут немцы в "Зелёном полку") - т.е. у дивизионной артиллерии немцев действительно хватало целей и без аэродрома "Новый Двор", в результате чего свою дивизионную и дальнобойную артиллерию по этому аэродрому они не использовали. Вот и вышло что 122-й ИАП располагался максимально близко от границы, но при этом вне досягаемости немецкой дивизионной артиллерии. Так что для наступательных действий позиция аэродрома идеальная. А вот для оборонительных, конечно слишком близко от границы. Вот почему Коробков и говорит, что сначала мы просто не придали значения, для чего нас посадили так близко от границы, а потом призадумались, но ответа им никто естественно не дал на этот вопрос. Да они и заикаться наверняка боялись по этому поводу. Не те времена были чтобы вопросы такие задавать :)
Кузнецов: "Шведов коротко рассказал о боях нового для нас полка: ... До Лиды (зимние квартиры) добирались кто как мог. Коробков улетел на учебном самолете".
Очень коротко, невнятно и некорректно. И может ввести в заблуждение читателей. Что значит "До Лиды (зимние квартиры) добирались кто как мог"?! Совершенно безграмотно и неясно! На самом деле добирались с Нового двора в Лиду: - мл.л-т Огоньков в Лиду на своём И-16 (по видимому разоружённом) улетел ещё на рассвете 22-го июня - как только с Лидой и другими абонентами прервалась единственная - телефонная связь, - лётчики полка на своих И-16 через аэродром "Лесище" и "Черлёна", - техсостав - на машинах аналогично тем же маршрутом, - зам. командира полка капитан Ухёнёв при покидании аэродрома "Новый Двор" вступил в бой с Ме-109, барражировавшими над аэродромом, был сбит, сел в автомобиль и уехал сразу в Лиду, - а у Коробкова в Новом Дворе просто во время штурмовки аэродрома Мессертмитами был выведен из строя его истребитель. Вот он и сел в УТИ-4 к лётчику л-ту (или мл.л-ту) Орлову (не путать с комэском капитаном Орловым) точно так же как в это же время в соседней эскадрилье на их УТИ-4 улетел комиссар эскадрильи Дранко, у которого кажется тоже подбили и вывели из строя самолёт в воздушном бою.
Вот поди и догадайся обо всём этой мз фразы "До Лиды (зимние квартиры) добирались кто как мог".
Кузнецов: "Вечером опять пришел Шведов. На этот раз комиссар рассказал еще об одном летчике полка — Романенко. Он водил в бой Коробкова и Ллхимова. Это звено хоть и прилетало иногда с пробоинами в фюзеляжах, но потерь не имело. Умел Романенко драться, научил этому и своих подчинённых".
А вот это уже интересно! Нужно будет попросить Веру узнать у Коробкова про этого Романенко! Я подозреваю, что он Алхимов и Коробков служили в эскадрилье Мальцева. Кстати интересно бы узнать, куда после эвакуации из Лиды делся сам капитан Мальцев.
— Полетим парой на прикрытие эшелонов. Только не отставать! [13]
Чуфаров — заместитель командира эскадрильи — согнувшийся, как знак вопроса, худощавый капитан. Он какой-то поджарый, прокоптелый. Не поверишь, что истребитель. Но уважение к нему огромное. Он из той шестерки, что дерется под Москвой, пока мы не встанем на ноги. У него орден Ленина и хороший инструкторский опыт. Поэтому его на пару недель направили в учебный Центр — «вводить нас в строй». Никогда не проронит лишнего слова Чуфаров. Его боятся и уважают, И мне с ним в паре лететь на задание!
«Не отстал!» — с удовлетворением подумал я после отрыва самолета от земли.
Но Чуфаров только мельком взглянул в мою сторону и сразу же пригнулся к переднему стеклу. Голова вертится во все стороны, как на шарнирах. И как она у него не отвалится? Вот это осмотрительность!
Самолет ныряет то вверх, то вниз, то рыскает из стороны в сторону.
Неожиданно появилась облачность.
На мгновение Чуфаров потерян. Вот он уже за облаками и разворачивается в мою сторону. Передо мной то небо, то железная дорога с медленно ползущими длинными поездами.
Устал, болят руки и шея. Мы в воздухе десять минут, а полет рассчитан на пятьдесят. И уже устал. Вот это крутит мой ведущий!
Идем к Рязани. Облачность становится редкой, размытой. У Коломны облака плотные, низкие, приходится идти на малой высоте. Перед глазами мелькает самолет ведущего и земля.
А Чуфаров все крутит и крутит: ни минуты не пройдет по прямой. Слежу только за температурой воды и масла. На остальное не хватает времени. Как бы не потерять ведущего. Потеряешь — стыд, срам, да и дорогу на аэродром можно не найти.
Над Коломной развернулись вдоль Оки на Рязань. Ниже, ниже. Правый берег крутой, левый совсем пологий.
Идем ниже правого берега, ниже деревушки, раскинувшейся на обрыве. Красиво, дух захватывает!
Река извилисто прокладывает путь восточнее Коломны, потом круто сворачивает на юг. Под нами болото, огромные лесные массивы. Это есенинские места, родина любимого поэта. [14]
Чуть левее — поселок Радовицы, а впереди — Криуши. Здесь когда-то Есенин писал «Анну Снегину».
И в эти дорогие каждому места могут прийти фашисты! Горечь и стыд обжигают сердце. Нет, не бывать этому, никогда не бывать. И не смотри вниз, нужно следить за ведущим и за обстановкой, нужно искать врага, уничтожать его...
Чуфаров показывает кулак.
Понятно! На бреющем полете ведомый должен идти выше командира. Маленькое, почти совсем незаметное давление на ручку, и самолет «подпрыгивает» метров на 50.
Ока вновь поворачивает на восток, а железная дорога продолжает ниткой тянуться к Рязани. Идем бреющим между железной дорогой и рекой. Станция Рыбное. Поврежденные бомбами здания. Это о ней говорил утром Шведов.
Начальнику станции Рыбное Колобову присвоили звание Героя Социалистического Труда. Он под вражескими бомбами переформировывал поезда за 15–18 минут. А в мирное время на это уходило 40–50 минут.
Воюют все — и на земле и в воздухе. Все хотят победы, и все стараются как можно лучше выполнить свою задачу.
Лес кончился. Чуфаров снижается над пашней. Вдруг — бррр... Вибрация, мелкая дрожь всего самолета! Инстинктивно правая рука слегка тянет ручку на себя, чтобы не врезаться в землю, а левая переключает кран на питание мотора от аварийного бачка.
Скрежет, треск, мотор «захлебывается». Он не может работать, когда топливо подается с перерывами. Несколько страшных секунд. Но вот мотор взревел и снова стал работать ровно. Картина прояснилась: бензин основных баков израсходован полностью. Переключать на аварийный нужно на высоте, а мы летим бреющим.
С трудом нагоняя Чуфарова, смахиваю со лба холодный пот. Перчатка разорвана, на левой руке кровь. Это от крана, он очень тугой.
Но какие же выводы? Первый: малая высота ошибок не прощает, второй: запас горючего летчику не помеха.
Идем на посадку. Летали час с небольшим.
— Молодец! — бросил Чуфаров через плечо и, согнувшись, пошел на КП доложить о выполнении задания. [15]
В тот день мы сделали по три вылета, а поспать нам фашисты не дали. Впервые за войну на аэродром упали бомбы". ========================================= А вот что ещё мне с Н.Г.Бодрихиным удалось узнать и записать (на бумагу и диктофон) о "Косте Чуфарове", если кому-то это будет интересно http://vif2ne.ru/nvi/forum/0/co/116185.htm (в частности меня Вера Плетнёва просила показать ей этот фрагмент). Знает ли кто ещё что-либо о Чуфарове и Уханёве кроме того что написано в книге Кузнецова?
Вот ещё нашёл про моих "довоенных клиентов" по 122-му полку:
"Таковы мои первые военные впечатления. К этому времени были выполнены последние упражнения по переучиванию. Пора на фронт. С передового аэродрома прибыли представители фронтовиков — Романенко и Алхимов. Оба небольшого роста, в сильно потрепанных кожаных регланах. Держатся независимо, но к молодежи присматриваются: вместе воевать будем. Это мы понимали. Романенко — командир эскадрильи, Алхимов — командир звена. У одного — орден Ленина, у другого — Красного Знамени.
Из шестерки фронтовиков их осталось четверо: Романенко, Чуфаров, Алхимов и Коробков. Им предлагали остаться в Центре переучивания. Но они отказались. Только с полком и только на фронт. Какая сила толкала их на запад? Смелость, отвага, дисциплина? Совесть, может быть, или ненависть к фашистам? Ведь они уже видели войну такой, как она есть, и стали коммунистами в первые дни боев.
Пожалуй, и первое, и второе, и третье. Но прежде всего сознание высокого долга. Страна в опасности, так кому же, как не им — молодым, крепким, отлично подготовленным летчикам, — защищать ее. Они видели больше нас. Видели зверства фашистов, видели смерть друзей, однополчан. Их ненависть к врагу была безгранична. [16]
И они не хотели оставаться в тылу, им нужно было своими глазами увидеть разгром врага"...
Коробкова среди нас нет. Он на передовом аэродроме. Его наградили орденом, но тут же фашисты сбили. Сбили на четвертом вылете за день. Трижды Коробков летал звеном на разведку, но пробиться не смог. То шестерка, то восьмерка «мессершмиттов» встречала их у цели. Изрешетили хвостовую часть самолета Романенко. Пришлось Коробкову лететь в паре с Алхимовым в четвертый раз.
Подбили зенитки, потом «мессеры». Выбросился с парашютом за линией фронта. Но не такой летчик Коробков, чтобы не пробиться к своим. И пробился. Об этом нам рассказал батальонный комиссар. Любил Шведов Коробкова, как сына. Тучей ходил, пока не стало известно, что жив.
Алхимов видел пожар на самолете друга, но не заметил, как тот выбросился с парашютом. На какой-то момент забыл об опасности и на малой высоте был подбит немцами. С трудом перетянул линию фронта и сел на пашню с убранными шасси.
А теперь Романенко и Алхимов готовятся вместе с нами на фронт. Туда, на передовой аэродром, вскоре должен приехать и Коробков.
Перед вылетом на фронт митинг. Комиссар Шведов говорил о Москве, о вкладе москвичей в оборону столицы.
Резервный фронт почти весь состоял из московского ополчения. Москвичи построили еще одну линию обороны под Москвой.
Первая оборонительная линия проходила под Вязьмой, вторая — западнее Можайска.
Сейчас москвичи заканчивали третью — в 15–20 километрах от города. С севера она шла по каналу имени Москвы, потом по реке Москве. Это была московская зона обороны, которую ни за что нельзя отдать врагу.
Хорошо говорил Шведов. Побольше бы таких комиссаров.
Митинг проходил у самолетов. Новенькие «миги» стояли в линию, как бойцы, к которым обращался комиссар. Всем было понятно, что отступать больше некуда, и каждый уже думал о грядущих боях, о предстоящих полетах, в которых надо не отстать на взлете, не оторваться от группы, бить врага нещадно, до полной победы. [17]
После комиссара выступали летчики, техники. Все говорили об одном — нужно разбить врага здесь, под Москвой. Ни шагу назад.
Командир полка был краток:
— Мы входим теперь в Западный фронт, командующий — генерал Жуков, его первый заместитель — Конев, начальник штаба — Соколовский. Ваша учеба закончилась. Еще месяц — и вы бы стали полностью подготовленными летчиками, но время не ждет. От каждого Родина вправе потребовать выполнить свой долг. От нас она требует этого сейчас. Мы летим на фронт сражаться за Советскую Отчизну, за родную Москву. Это почетная задача, и мы ее выполним"...
"Что первым делом должен сделать летчик на другом аэродроме? Поесть. Это правило нам поведал Алхимов. Ведь кто знает, какое задание и когда получишь снова"?
Хорошая книга. Спасибо Кузнецову, Коробкову и редакции "Надежды"! Описания лётчиков 122-го полка из книги Кузнецова вполне можно использовать для описания их как личностей и в отношении первых двух дней войны! Это просто находка!
Да уж во всяком случае не 16 км. Время и практика показали, что идеальной позицией оказался аэродром "ЛесИще", недалеко от "ЧерлЁны". Считалось даже до недавнего времени (и мне Трещёвы - отец и дочь об этом по телефону говорили когда я был в Москве) что в связи с тем что 127-й ИАП перебрался туда перед самой войной то немцы якобы вообще обнаружили его только к вечеру и нанесли по нему бомобвый удар только вечером. Но вот Алмер (админ Рубона) кажется в апреле (когда я был в Москве) съездил туда и нашёл дедушку, который в то время пацаном был и с друзьями коров пас поблизости. Так вот он сказал что нал аэродромом "ЛесИще" с самого утра "рама" "висела" - кружилась. И никто из лётчиков 127-го полка даже не взлетел и не попытался сбить её. Т.е. немцам об этом аэродроме было известно как минимум с утра 22-го июня. На каком удалении от границы располагались аэродромы "Скидель", "Лесище" и "ЧерлЁна" я не знаю, но их расположение куда лучше чем "Новый Двор", располагавшийся в 16-17 км от границы - однозначно! А вообще - я переадресую Ваш вопрос тем кто сидели на этих аэродромах и ещё живы - лётчикам 122-го и 127-го ИАПов при первой же возможности.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 18
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме