Форум сайта ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Воспоминания о боях в Восточной Пруссии

После окончания в октябре 1944 года Московского пехотного училища им. Верховного Совета РСФСР я, будучи командиром взвода противотанковых ружей, а позднее командиром минометного взвода, принимал участие в боях с немецко-фашистскими захватчиками на территории Восточной Пруссии в составе 589 полка 216 Сивашской, орденов Суворова и Кутузова стрелковой дивизии. Имевшая славные боевые традиции, эта дивизия направлялась в прорыв наиболее укрепленных участков немецкой обороны, в связи, с чем несла большие потери. К примеру, в середине февраля 1945 года, когда после ранения я вернулся из госпиталя, в пехоте нашего полка было меньше ста человек, включая разведчиков и ординарцев, в транспортной роте – по одному ездовому на шесть повозок. В моем взводе после трехдневных боев по удержанию плацдарма на крутом берегу реки Пассерге в районе г.Аленштейна и попытки овладения близлежащей деревней осталось два бойца с одним ружьем ПТР (за те бои мне в госпитале был вручен орден Красной Звезды). Конечно, в очередной раз полк был выведен из боя для пополнения.
Хочу поделиться воспоминаниями о двух крупных сражениях, в которых мне пришлось принимать участие.
В конце марта 1945 года, после взятия нашими войсками городов Браунсберга и Хайлегенбаля, немецкие армии, за исключением гарнизонов г. Кенингсберга и порта Пилау, были прижаты к морю в районе залива Фришесгаф. У них оставалась территория 6 километров по фронту и 5 – в глубину. Поскольку на таком малом участке земли находилось большое количество немецких войск, советское командование во избежание излишнего кровопролития предложило немцам сдаться - они отказались. На следующий день ультиматум был передан за подписью И.В.Сталина, а ночью предложено было постоянно освещать передовые позиции ракетами, чтобы немецкие солдаты воочию убедились, что они окружены и советские войска подошли к ним вплотную. Однако ультиматум был вновь отвергнут. Немцы, выигрывая время, срочно перебрасывали людей и технику, на находившуюся в море, недалеко от берега, песчаную косу, надеясь уйти по ней в Померанию. Тогда последовал приказ на наступление. Ночью, перед атакой, мы заняли передовые позиции в поле на краю леса. И вот, когда на рассвете через наши головы полетели снаряды орудий и танков, выведенных на прямую наводку, ракеты «катюш» и «ванюш», то откровенно скажу, нам было очень неуютно – вой низко летящих снарядов буквально прижимал нас к земле. Можно представить, что было на той стороне. Одним рывком мы вышли к морю. Авиация бомбила косу и металлические баржи, на которых немцы переплавлялись по морю. Поле битвы было ужасным. Трупы немецких солдат и офицеров, разорванные туши лошадей, разбитая техника буквально покрывали всю землю, казалось негде ступить ногой. Не считая убитых, в том сражении было взято в плен более 50 тысяч немецких солдат и офицеров. Конечно, и с нашей стороны были потери. Досадно и больно было видеть, как несколько внезапно появившихся немецких мессершмитов за короткое время сбили над морем двенадцать наших средних бомбардировщиков Пе-2, оказавшихся без прикрытия истребителей.
После окончания фришесгафской операции нашу дивизию на автомашинах перебросили под Кенигсберг. Город, как известно, был сильно укреплен, в его подземельях располагались военные заводы , арсеналы, казармы, способные вмещать целые дивизии. На ближайших подступах к городу стояли старинные артиллерийские форты, окруженные глубокими рвами, наполненными водой. Форты имели непробиваемые стены толщиной 3-4 метра, сверху были защищены 6-8 метровыми земляными насыпями. Это были мощные укрепления, и немцы рассчитывали на длительную оборону.
Наша дивизия должна была наступать с северо-восточного направления, где стоял один из крупнейших немецких фортов под названием «Кениг великий Вильгельм третий». В каждом полку дивизии были созданы штурмовые батальоны , которым придавались тяжелые танки и специальные саперные группы. Штурм начался 6 апреля 1945 года после мощнейшей артподготовки и массированного удара авиации. Через три дня непрерывных боев город был взят.
Минометная рота, в которой я был командиром взвода, во время штурма сменила несколько позиций и, поскольку все овраги и другие места, пригодные для укрытия, были заранее пристреляны орудиями форта, она потеряла большинство имевшихся минометов. Приказом командира штурмового батальона я был отозван в его распоряжение. Обойдя вместе с другими подразделениями частично подавленный и сильно задымленный форт, мы с комбатом и двумя бойцами, несшими коробки с патронами, вслед за ротой автоматчиков достигли окраины города.
После капитуляции гарнизона Кенигсберга маршал Г.К.Жуков попросил командующего 3 Белорусским фронтом А.М.Василевского перебросить 216 Сивашскую дивизию на центральный фронт для участия в наступлении на Берлин. Василевский сообщил Жукову, что при штурме Кенигсберга эта дивизия получила очень большие потери в личном составе и вооружении, в связи, с чем ее целесообразно оставить в городе для несения комендантской службы. После этого, вероятно неприятного разговора, Василевский издал приказ – прекратить награждение офицеров 216 дивизии в связи с большой потерей личного состава. Между тем, нам было известно, что до издания данного приказа командиру дивизии, командиру нашего полка полковнику Морозу и командиру штурмового батальона майору Красику уже были вручены ордена Александра Невского. Младшие же офицеры - командиры рот и взводов остались без орденов, к которым были представлены, и получили лишь медали за взятие Кенигсберга. Мы считали это досадной несправедливостью. Однако самым большим чувством, которое мы тогда испытывали, было чувство гордости за нашу Советскую Армию, сумевшую в течение нескольких дней одолеть такую крепость, как Кенигсберг и чувство исполненного долга.