| цитата: | Лакмус блицкрига
Мы уже упоминали несколько наиболее популярных ответов на вопрос: «почему же бесчисленные орды сталинских танков не «сыграли» в начавшейся 22 июня войне?». Но перед тем как перейти к нашим дальнейшим объяснениям, стоит чуть подробнее остановиться на этой теме.
Итак:
1). Во всем виновата внезапность. Этот ответ стал «канонической версией» еще в советские времена. «Углубленный и расширенный вариант», как правило, уточняет, что разведка доложила точно, а вот глупый Сталин ей не поверил.
2). Всех умных офицеров репрессировали в 37-ом, армия была обезглавлена, остались только верные Сталину дураки, которые воевать не умели. У этой версии также есть «углубленный и расширенный вариант», гласящий, что и расстрелянные в 37-ом были дураками, а всех умных офицеров и генералов перебили еще в Гражданскою – а кого не убили, тот успел убежать.
3). СССР сам изготовился к нападению на Германию, а обороняться не мог и не умел.
4). Русский народ (а так же все другие народы СССР) не пожелал сражаться за кровавый сталинский режим.
Существует так же множество подверсий, но большинство из них, так или иначе, являются отголосками вышеперечисленных четырех.
Что ж... если бы мы были химиками, то выбрать правильный ответ было бы достаточно просто. Достаточно взять лакмусовую бумажку – и сразу станет ясно, имеем ли мы дело со щелочью, кислотой или нейтральной средой. С историей проделать подобный опыт заметно сложнее.
Однако кое-что сравнить мы можем.
«Всего в N-ой дивизии было 215 танков. Единственной пехотной частью был батальон мотопехоты, перевозимый на автобусах! Радиостанций в дивизии практически не было, а приказы доставлялись в части велосипедистами. Артиллерия дивизии состояла из нескольких частей резерва. Службы снабжения и технического обслуживания практически не существовали».
Как ни покажется странным некоторым читателям, в этой цитате речь идет вовсе не об РККА. Упомянутой дивизией командовал человек с характерной французской фамилией де Голль.
Еще до начала Великой Отечественной Войны с немецким блицкригом познакомилась другая страна. В мае 1940-го, задолго до «Барбароссы», немецкая армия провела наступление по плану «Гельб».
При этом:
1). Ни о какой внезапности нападения речь не шла – война была давно объявлена, и длилась уже более полугода.
2). Ни во Франции, ни в Англии в XX веке не было ни революций, ни гражданских войн. Офицеров с опытом Первой Мировой никто не расстреливал и не заставлял эмигрировать.
3). К наступлению на Германию в конце мая 40-го союзники не готовились, по крайней мере, о существовании подобных планов еще не один месье ВиктОр Наполеон не писал.
4). Французские солдаты должны были воевать не за кровавого диктатора Альбера Лебрена, а за вполне демократическую «Третью республику».
Тем не менее, кроме различий, между Францией-40, точнее союзными силами в 1940-м, и СССР-41 имелось и кое-что общее. А именно – превосходство в численности танкового парка.
На 10 мая 1940-го года союзники имели в боевых подразделениях 3447 танков и самоходных орудий. Еще раз – в боевых подразделениях и на территории собственно Франции. Если же посчитать «как за СССР», то всплывут и пять с лишним сотен танков, раскиданных по колониям от Алжира до Индокитая, и распределённые по всяким «взводам охраны» Renault FT 17... ну да ладно. Все равно немцы задействовали в плане «Гельб» всего 2626 танка. Хотя... стоп-стоп-стоп. Мы ведь помним про особенности немецкого учета? А если собрать «веником с пола» всякие PanzerJäger и Sturmgeschütz? Конечно, немецкие мастерские еще не «раскочегарились», но и так уже можно получить 2811 танк и самоходку. Все равно меньше, чем у союзников, но уже чуть получше.
При этом, кроме чисто количественного превосходства у союзников было также подавляющее, вернее сказать, раздавливающее качественное превосходство. Французы имели на вооружение свои «Т-34» – средние танки Somua S35 – 47-мм пушка, скорость под 40 км/ч, 40-мм толщина наклонной лобовой брони. Аналогичного серийного танка в других странах на тот момент просто не было. Немногим хуже выглядели «кавалерийско-пехотные» Hotchkiss H35 и H39 – 40 мм лобовой брони, со скоростью у последней модели за 35 км/ч.
Также у французов имелся свой «КВ» – «пехотный» танк Renault B1bis, имевший 60-мм лобовую броню, 47-мм пушку в башне и 75-мм орудие – в корпусе. Одних этих «французских КВ» на 10 мая 1940-го в войсках было 208 штук. Забегая вперед, отметим, что боевые эпизоды с их участием похожи на аналогичные бои советских КВ «как две капли воды». Вот, например, танк Renault B1bis «Eure» под командованием капитана Биётта/Billotte. 16 мая 1940 года в районе деревни Стонн/Stonne он практически уничтожил колонну 8-го тп 10-ой танковой дивизии Вермахта. В ходе боя на узкой улочке этой деревни танкисты подбили 2 Pz IV, 11 Pz III и уничтожили два 37-мм ПТО. На башне и корпусе «Рено» после боя насчитали 140 вмятин, но ни одной пробоины не было. А экипажи танков B1bis «Mistral» и «Tunisie» устроили разгром немецкой колонны, состоявшей из танков, бронеавтомобилей и грузовиков, в деревне Ландреси/Landrecies к югу от Мормальского леса днём 17 мая 1940 года. В течение примерно получаса танкисты всего двух машин уничтожили свыше 50 транспортных средств и БТР, несколько танков Pz I и Pz II и шесть 37-мм противотанковых орудий 7-ой танковой дивизии. И опять, немецкие снаряды оставили на французских танках множество вмятин, но ни одной пробоины. Ну, чем лейтенанты Помпье/Pompier и Годе/Gaudet не французские Колыбановы?
Заметим, что из имевшихся на 10 мая в немецких танковых дивизиях 2626 танков, больше половины были типов Pz I и Pz II (643 и 880 соответственно). Да и чуть более совершенные «трёшки» в мае 40-го могли похвастать лишь 30-мм броней и «короткой» 37-мм пушкой.
Также обратим внимание, что французская доктрина использования танков была вовсе не такой устарелой, как ею любили представлять в СССР. В отдельных танковых батальонах, предназначенных для поддержки пехоты, использовались, по большей части, легкие танки старых типов – так же, как СССР направлял в соответствующие части Т-26. При этом французская армия имела и «настоящие» мехчасти более высокого уровня: кирасирские дивизии (резерва) DCu/DCR и легкие механизированные дивизии DLM. Кстати, упомянутые выше танкисты «французских КВ» как раз и воевали на Renault B1bis в составе 3-ей и 2-ой DCR. Но поговорим о доктрине и составе танковых дивизий Франции чуть позже.
В сентябре 1939-го во французской армии был сформирован даже 1-ый «настоящий» кавалерийский корпус/Le Corps de Cavalerie (CC) генерала Приу/Prioux, в который вошли 1-ая (заменённая 26 марта на 3-ю) и 2-ая DLM. На 10 мая 1940 года 1-ый кавкорпус имел в своем составе, в боевых подразделениях и в резерве, 451 танк, в том числе 194 средних Somua S35 и 257 легких Hotchkiss H35 и H39 (из них более 60 были оснащены новыми 37-мм длинноствольным орудиями). В общем, «все было». Конечно, не в таких количествах, как у СССР, но было, было. А потом вдруг взяло и куда-то подевалось. И как именно это произошло – стоит присмотреться повнимательней, для начала всего лишь на двух характерных примерах.
Обратимся вначале к 1-ой кирасирской дивизии резерва (1e DCR). Дивизия была создана 16 января 1940 года, и включала в себя 25-ый, 26-ой, 28-ой и 37-ой танковые батальоны. К началу майских боев в дивизии имелось 143 танка (+16 «запасных» машин»), из которых 63 (+6) были «французскими КВ» – Renault B1bis. Так же в дивизии имелись 24 105-мм гаубицы, 8 47-мм ПТП SA37 и 6 25-мм зениток в составе дивизионного артполка (305e RATTT). Еще 9 25-мм ПТП SA34/37 было в составе дивизионного мотопехотного батальона (5e BCP).
10-го мая 1940 года дивизия генерала Брюно/Bruneau перебрасывается из Франции в Бельгию, в район Шарлеруа. Дивизия совершает смешанный марш, частично по автодорогам, частично по железной дороге. Размещение – севернее Шарлеруа с целью поддержки 1-ой французской армии. 14-го мая, в связи с критическим положением на фронте 9-ой армии на Маасе, дивизия верховным командованием французов передается в её распоряжение.
В 14.00 14-го мая 1-ая DCR получает приказ двигаться на юг, в район Динана/Dinant и контратаковать продвигающиеся к Франции немецкие «подразделения». Первые танковые части дивизии прибывают в район Флавиона/Flavion к ночи, в 20.00, а основная масса подразделений – только утром 15-го мая. Движение нарушается и сдерживается потоком беженцев, так, что некоторым танкам требуется 7 часов на то, чтобы преодолеть 35-км отрезок пути. Основная же масса артполка и мотопехота будут находиться на марше в районе Флоренна/Florennes в течение всего дня, и так и не успеют добраться до своих танков и принять участие в бою. Но самым опасным оказывается отставание танковых заправщиков Lorraine 37L TRC, которые, к тому же, понесут потери от Люфтваффе. Только к 7.00 15 мая удается наконец провести заправщики к нескольким танкам возле Орет/Oret, в 9 километрах северо-западнее Флавиона. К этому времени у многих танков топлива в баках оставалось всего на 1-2 часа, некоторые танки были уже вообще обездвижены.
Противостоял французским танкистам XV немецкий моторизованный корпус Гота – 5-ая и 7-ая танковые дивизии. Всего в них имелось 546 танков, из которых, правда, только 194 были пушечными (Panzer 38(t), Pz III, с короткой 37-мм пушкой, и Pz IV с 75-мм «окурком»).
Первым в бой вступил 28-ой танковый батальон. В его ротах к этому моменту было 26 Renault B1bis (4 машины 3-ей роты отстали во время марша 14-го мая), частично даже не закончивших заправку. Его противником вначале стал 25-ый танковый полк 7-ой танковой дивизии. Командовал 7-ой танковой в тот момент генерал-майор Роммель.
Первые танки немцев были замечены в 8.30 3-й ротой. Атака немцев блокирована, 5 танков подбито. Немцы, для которых появление здесь тяжёлых французских танков стало сюрпризом, продолжают атаку и стараются обойти 6 «французских КВ», попадая при этом под огонь всей роты. Ответный огонь более чем ста немецких танков успеха не приносит, хотя, в конце концов, им удается поджечь один французский танк и убить механика-водителя в другом, попав в смотровую щель рубки. К 9.00 немцы откатываются назад.
В 9.30 25-ый тп немцев пытается маневрировать и обойти позицию французов с фланга. 2-ая рота 28-го тб пытается остановить их, но вскоре у танков кончается топливо. Все танки получают множество попаданий, огрызаясь из своих орудий и тратя последние капли бензина на прицеливание 75-мм орудий.
Немцы уже поняли, что у «двушек» вообще нет шансов против B1bis, а остальные машины неэффективны на дальней и средней дистанции. Ближе к полудню в небе появляется корректировщик Hs-126, и на французские танки обрушивается град снарядов. Не желая тратить силы, Роммель после 10.00 двигает основную массу своей дивизии на запад, в обход французской позиции, оставив разбираться с B1bis несколько танков, разведывательный батальон, большую часть ПТП дивизии и артиллерию. В дополнение к этому позиции французов начинают обрабатывать пикировщики Ju-87.
К 12.00 на помощь 7-ой тд подтянулся 31-ый тп, а ближе к обеду – и 15-ый тп из 5-ой танковой дивизии корпуса Гота. Танки 5-ой тд имели гораздо более сложную задачу – они не могли обойти позиции противника, а были вынуждены пробиваться через них. Первые машины 31-го тп вышли на северный фланг 28-го тб и в 12.45 вступили в бой с 1-ой ротой французов. Замеченные с 1,8-2 километров, уже на километровой дистанции немцы были обстреляны из 75-мм пушек. Французские танки вели огонь с места, почти не маневрируя из-за недостатка топлива.
Спустя час с начала перестрелки 31-ый тп потерял танк командира полка, а у большинства Pz IV банально кончились боеприпасы: грузовики снабжения еще находились на восточном берегу Мааса. Ситуация становилась критической для немцев – сами того не зная, отбив атаку 31-го тп, французы открыли путь в тыл танкам Роммеля. В отчаянии командир 31-го тп лично возглавил очередную попытку приблизиться к французской линии и выбить обороняющиеся танки.
Один за другим, B1bis теряют ход из-за отсутствия топлива, а 88-мм зенитные «ахт-ахт» немцев начинают расстреливать обездвиженные машины с километровой дистанции. У французов кончаются боеприпасы, экипажи оставляют танки и, или пробираются в тыл, или остаются на поле боя, продолжая воевать с пистолетами в руках. Некоторые из них доберутся до своих только спустя несколько дней.
Тем не менее, в 14.00, после почти пяти с половиной часов боя, 28-ой тб все еще удерживает свои позиции. Наконец, к 18.00 поступает приказ отступать к Шастру/Chastres и Бомону/Beaumont (приказ доставлен офицером-связным, так как радиоантенны на всех танках сбиты, а аккумуляторы посажены постоянным вращением электропривода башен при молчащих моторах). Те из танков, что сохранили способность двигаться, начинают отползать к Ставу/Stave и Шастру. Остальные продолжают стрелять до полного израсходования боезапаса. В итоге с наступлением темноты только 3 танка из 26 сумели выйти из боя и соединиться с 4-мя машинами, ранее отставшими из-за поломок на марше. На конец дня 15-го мая 28-ой батальон сохранил только 8 машин (включая танк командира батальона) из 31.
В 12.15 того же дня другой танковый батальон 1-ой DCR, 37-ой, машины которого носили преимущественно имена французских департаментов и исторических лиц, получил приказ поддержать 28-ой тб, но его заправка топливом началась только в 11.30 и растянулась вплоть до 13.00.
Вторая рота на южном фланге имела всего 7 танков из 10: «Dakar» и «Var» отстали на марше из-за поломок, а «Oise» застрял утром на речке Бьер. Построив силы в три взвода по 2 машины в каждом, в 13.15 рота начала атаку. Первый («Ourcq» и «Isère») и третий («Guynemer» и «Gard») взводы построились обратным клином, на острие которого был командирский танк, второй взвод («Saône" и «Hérault») составил им прикрытие с тыла.
Вскоре, однако, "Saône" потерял подвижность и был взят на буксир «Hérault». Отстав от основных сил роты, они были обстреляны из засады танками и ПТП в районе леса Бьер-л’Аббэ/Biert-l’Abbé. В результате «Saône» был окончательно выведен из строя, а «Hérault» получил несколько попаданий в ведущее колесо. Танки потеряли ход и были брошены экипажами.
Тем временем 5 танков («Ourcq», «Isère», «Guynemer», «Gard» и командирский «Adour») продолжили движение. Вскоре на открытой местности все пять танков были обстреляны из хорошо замаскированных танков и противотанковых орудий с расстояния в 700-800 метров. Множественные попадания в броню, однако, не причиняли им существенного вреда.
На самом деле, лес на левом фланге атакующей роты был буквально напичкан ПТП и Pz IV 5-ой танковой дивизии, так что французы атаковали при соотношении 1 к 6 не в свою пользу. Один из снарядов разбил замок люка экипажа на левом борту «Guynemer», и экипажу пришлось придерживать его закрытым, «Adour» (машина капитана Жильбера, командира роты, погибшего в этой атаке) и «Gard» были подбиты, «Ourcq» и «Isère» сохранили строй и вместе с «Guynemer» составили новый взвод, продолжая движение.
Огонь слева от наступающих машин не прекращался, хотя и стал менее интенсивным: Pz IV сменили Pz III с их 37-мм пушками. В то же время перспективы атаки выглядели всё более сомнительными, и французские танки получили приказ на отход.
По итогам сражения «Guynemer», «Ourcq» и «Isère» подбили по 4 танка каждый, а «Adour» – 3 танка. Число танков, подбитых «Gard» неизвестно, но и так пять машин записали на свой счет не менее 15 танков.
Впрочем, отход на исходные позиции показал печальное состояние танков. Двигатель «Ourcq» вышел из строя, едва танк дополз до своих. Правая гусеница «Guynemer» была почти разбита. «Isère» также имел ощутимые повреждения. Каждый из танков получил более 50 попаданий, и все три машины в итоге экипажам пришлось уничтожить.
Все время атаки 2-ой роты 37-го тб две других роты батальона обороняли линию фронта, обстреливая осколочными снарядами немецкую пехоту, пытавшуюся просочиться мимо танков, при этом один танк третьей роты был потерян. После того, как атака второй роты завершилась неудачей, батальон получил приказ на отступление в 16.30 к высотам у Сомте/Somtet, где предписывалось занять оборону. Первая рота сразу вышла на дорогу к Сомте, а вот третья наткнулась на ручей и была вынуждена двигаться к северу, чтобы достичь хорошей дороги у Денэ/Deneé. Однако Денэ уже удерживалось передовыми частями 2-го батальона 28-го пехотного полка 8-ой пехотной дивизии немцев, включая артиллеристов 8-го артбатальона (12 105-мм орудий), ПТ 14-ую роту 84-го пп, ПТП из противотанкового батальона дивизии и 88-мм «ахт-ахт» из 1-ой роты учебного полка зенитной артиллерии (FlaK-Lehr-Regiment).
B1bis смяли несколько 37-мм ПТП, вышли на шоссе и двинулись через Денэ, но на западной границе поселка попали в засаду 105-мм орудий и 88-мм зениток. Два замыкающих танка в колонне, «Amiral Guépratte» и «Belfort II», загорелись, оставшиеся 7 на полном ходу проскочили сектор огня немецких артиллеристов. Однако капитан Жак Леу/Lehoux перегруппировал свои силы и принял решение атаковать Денэ, несмотря на отсутствие пехоты, артиллерии и какой-либо авиационной поддержки, а также на то, что его танкам грозило быть отрезанными от своих.
В результате самоубийственной атаки командирский «Poitou II» получил несколько попаданий 105-мм снарядов, и его экипаж сгорел в танке вместе с самим командиром. Вскоре та же участь постигла и остальные атаковавшие машины.
«Nivernais II» получил 105-мм снаряд в маску 75-мм пушки SA35. Командир танка продолжил атаку, используя 47-мм пушку и пулемет, однако боекомплект осколочных снарядов был истрачен еще утром, и ему пришлось стрелять по немецкой артиллерии бронебойными. С расстояния в 500-600 метров экипаж заметил два полевых орудия, и, дав по ним один выстрел, "Nivernais II" на полном ходу двинулся на них. Снаряды стучали по броне, но танк сумел подойти на 150 метров, остановился и открыл огонь. Чтобы лучше разглядеть результаты стрельбы, командир танка поднялся в командирскую башенку, однако в этот момент именно туда пришлось попадание 105-мм снаряда. Башенка была сорвана с крыши, командир потерял левый глаз и с обильной кровопотерей сполз на дно машины. Экипаж выбрался через бортовой люк и был прижат к земле пулеметным огнем. В 18.00 уцелевшие танкисты были взяты в плен.
Танк «Vendée II» получил 105-мм снаряд в рубку механика-водителя, который был убит, а два других члена экипажа были ранены. Танкисты покинули машину, но командир задержался, чтобы вывести танк из строя, и был ранен близким разрывом снаряда. Остальные члены экипажа были взяты в плен.
О судьбе 3-ей роты командир 37-го тб узнал от немногих выживших лишь утром 16 мая. Весь вечер 15-го обездвиженные танки у Денэ продолжали огрызаться огнем, командиры оставались в башнях, прикрывая отход своих экипажей, основная часть из которых была, тем не менее, пленена немцами. Успехи роты оценивались в 5-8 уничтоженных тяжелых орудий и несколько раздавленных «колотушек». 37-ой тб в результате боя сохранил лишь 11 танков, включая машину командира батальона, да еще три запасных «французских КВ» имелось в тылу.
Всего же по итогам боёв 15 мая из 143 изначально вступивших в бой французских танков 1-ой DCR, примерно 65 (около 40 Renault B1bis и 25 Hotchkiss) были уничтожены или брошены. А оставшиеся танки дивизия потеряла в течение последующих 5 дней отступления...
С похожим конечным результатом «выступил» в мае 40-го и уже упоминавшийся кавалерийский корпус Приу со своими «французскими Т-34» – Somua S35. После начала немецкого наступления корпус получил задачу прикрыть развертывание 1-ой французской армии в Бельгии. Его основные бои с вошедшими со своей стороны границы в Бельгию немцами развернулись к западу от городка Анню/Hannut.
12 мая, с раннего утра, к позициям французов из 3-ей DLM выходят передовые подразделения XVI мотокорпуса Гепнера, основной ударной силой которого были 3-я и 4-ая танковые дивизии – 632 танка, из которых пушечными были 132 Pz III и Pz IV. Фактически начинаются встречные бои, – французы пытаются продвинуться или контратаковать, а немцы хотят продолжить своё собственное наступление. К 8.00 немецкие танки 4-ой тд достигают центра практически незащищенного Анню – причем, это делают легкие Pz II. Получасом позже и несколькими километрами западнее, в местечке Креен/Crehen французские танкисты останавливают немецкое продвижение, подбивая 4 танка. Однако ситуация быстро меняется: на помощь к «двушкам» подходят Pz III, и Hotchkiss попадают под огонь немецких «трёшек». Толстая броня не спасает французов от тяжелых потерь. В итоге 3-х часового боя в городке горят 11 французских и 5 немецких танков, а 10 оставшихся боеспособными Hotchkiss отходят.
Проведя в 16.30 танковую разведку в Креен, французы обнаруживают, что он оставлен немцами, и посылают туда взвод Somua S35 лейтенанта Лозицки/Lositsky из состава 2-го «кирасирского» полка. Примерно в это же время, около 17.00, боевая группа 4-ой тд на основе 1-го батальона 35-го тп немцев начинает с окраины Анню наступление на Тизнь/Thisnes. Французы останавливают немецкое продвижение, уничтожая танки противника, в том числе танк подполковника Эбербаха – впоследствии командира 4-ой танковой. Огневой налёт нескольких батарей французских 75-мм орудий 3-го дивизиона 76-го артполка окончательно срывает немецкую атаку «в лоб», дополнительно поджигая ещё несколько танков.
Стремясь обойти французские позиции в городке с тыла, севернее Тизнь немцы встречаются не только с Hotchkiss, но и с впервые контратакующими их Somua S35 капитана де Бофора/de Beaufort. В прямых столкновениях с ними немецкие легкие танки имеют немного шансов на выживание. До конца дня, а точнее до начала ночи, «кирасиры» де Бофора уничтожают несколько танков, потеряв всего один свой. В то же время в Креен взвод лейтенанта Лозицки, продвигаясь в сторону Анню, сталкивается с немецкими танками, уничтожает 4 из них и несколько грузовиков. Повернув в сторону Тизнь, он «нейтрализует» по пути батарею противотанковых пушек. От начинающейся паники немцев спасает только наступившая ночь, а французы «просачиваются» к своим, потеряв в темноте 2 машины. |
|
|
До конца книгу дочитает разве что 1 ФАНАТ из 100.
- участник сейчас на форуме