Форум сайта ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА

В "Ярмарке кроссвордов" (???!!!) №7, август 2013 г., Одесса опубликован интереснейший материал: беседа Тиграна Бабаянца с авиационным механиком знаменитого 152-го гвардейского (ранее 270-й) истребительного полка Михаилом Дмитриевичем Мирошниченко, которому 10 августа исполнится 96 лет.
Полный текст ниже:

- Михаил Дмитриевич, когда Вас призвали на службу?
- В июне 1940-го, мне было 23 года. До этого не призывали, так как я был единственным кормильцем в семье, но, видимо, наступило тревожное время, и в стране начали мобилизацию всех возможных резервов.

- Сразу попали в авиацию?
- Нет. Первый учебный полк, куда я попал, был артиллерийский. Стояли под Ахалкалаки в Джавахетии. Это самый юг Грузии. Там вообще было дислоцировано более 30 учебных полков самой разной специализации. Когда нас учили стрелять из миномёта, мы всегда целились так, чтобы учебная болванка упала в мандариновые сады, ведь за ней нужно было идти, разыскать её и принести обратно. Ох, и наелись тогда этих мандарин!

- А как авиамехаником стали?
- Пришли однажды в наш полк офицеры в красивой форме военных лётчиков и стали отбирать всех более или менее грамотных солдат. Я к тому времени закончил техникум и чувствовал себя почти академиком, у многих тогда было образование 3-4 класса. Со всего полка удалось отобрать только 5 человек. И нас перевели в учебный авиаполк, где мы сразу приступили к изучению новой специальности. Вообще они потенциальных лётчиков искали, но медкомиссию мне пройти не удалось. Сказали, что гипертония... Тогда я стал учиться на механика по обслуживанию самолётов и авиавооружения. Сначала учили матчасть американского истребителя «Китти-Хок», но через месяц выяснилось, что он устарел и его сняли с производства. После этого мы начали досконально разбираться с другим совершенно новым американским самолётом Р-39 «Аэрокобра». На это уходило всё время. У нас даже строевой подготовки не было. Завистники говорили нам: «Ничего-ничего! Вот попадёте в часть — узнаете, почём фунт лиха! Будете маршировать и мести плац с утра до вечера».

- Ну и как, узнали?
- Нас распределили в 270-й истребительный авиаполк. Командир Савкин встретил как отец родной. Поскольку самолёты были совсем не те, которые мы изучали, пришлось снова переучиваться. Кстати, никакой строевой подготовки здесь тоже не было. И нарядов по кухне. В столовой белые скатерти, еду разносили официантки в красивых фартучках. Казалось, в дом отдыха попал какой-то.

- И долго так «отдыхали»?
- Примерно полгода, а в два часа дня 22 июня 1941 года полк построили, и командир сказал, что санаторий кончился. Сначала нас перебросили на Кубань, а 4-го января 42-го в Крым, населённый пункт Семь колодезей (Ленино). Начался ад. Немцы бомбили дважды в день.

- А на каких самолётах летал полк?
- И-153 «Чайка», слабенькие очень истребители. Они быстро кончились, и мы ещё долго там сидели, ждали эвакуации. Только 5 мая за нами прислали тяжёлый бомбардировщик ТБ-3 и вывезли. Хотели в Краснодар, но из-за поломки сели в станице Крымская. Сегодня это город Крымск, где наводнение было. Поехали на попутках в Краснодар, нас приютили на ночлег местные жители. Меня с товарищем одна молодая женщина взяла на постой, у неё и муж, и тесть уже были на фронте. Место в доме было. Помылись первый раз за четыре месяца. Хотели ей денег оставить — пятьдесят рублей, зелёная бумажка такая, не взяла. Мы под вазочку положили и пошли на вокзал. На пункт сбора. Так она пришла, разыскала нас и категорично всунула её обратно.

- И что вы делали без самолётов?
- Нас повезли на завод, выдали новые ЛаГГ-3 и послали под Сталинград спустя какое-то время.

- Вы и там повоевали?
- 8 дней. За это время у полка опять не осталось ни одного самолёта. Считалось, что это нормальный результат. К счастью, многие лётчики, как правило, всё-таки выживали.

- Полк за неделю. Жёстко!
- В полку 3 эскадрильи по 12 машин. То есть в лучшем случае авиаполк — это 36 самолётов, 36 лётчиков, столько же техников, ну и ещё небольшое количество другого персонала. Это всё. Меньше стрелковой роты по численности.

- А звучит так, будто мощная сила какая-то. А как же комиссар, особисты какие-нибудь?
- Комиссар Иван Фёдорович Кузьмичёв был лётчик-ас, такие бочки крутил! Штурман полка Иван Михеевич Корниенко, начальник штаба полка Устинов тоже. Никаких особистов не было.

- Короче, самолёты опять кончились. Снова на завод?
- Естественно! На этот раз в Саратов за Як-1б, V-образные двигатели с водяным охлаждением, в центре 20-мм пушка ШВАК, стреляющая через втулку винта, 2 пулемёта ШКАС 7,62, 800 выстрелов в минуту. На порядок лучше «ишаков», да и ЛаГГов тоже. А ещё в полку всегда было несколько самолётов с ракетами, по 3 под каждым крылом, но ими сбить кого-то сложно было. Ракеты неуправляемые.

- Наверняка, за 4 года войны было немало интересных случаев. Поделитесь воспоминаниями, а то мы о войне только из фильмов и знаем.
- На войне каждый день были эти «случаи» - и печальные, и радостные. Сегодня такой день, что буду стараться говорить о хорошем. Однажды, сопроводив транспортный борт, тройка наших истребителей возвращалась на базу. Это были Сергей Луганский, Володя Козлов и Иван Глухих. По дороге они увидели немецкий конвой и атаковали его. Там было несколько грузовиков с солдатами и мотоциклисты. Сначала всё было хорошо. Машины задымились, солдаты разбежались в панике, и тут у Ивана заглох двигатель. Лётчику удалось спланировать и посадить самолёт в открытом поле. А немцы-то рядом! И тогда Сергей Луганский решил выручить друга. В кабине, конечно, места не ахти, но как-то втиснуться можно. Сергей тоже совершил посадку, но когда Ваня залезал в кабину, то случайно наступил ногой на рычаг и выключил зажигание. Это были ещё старые самолёты, и чтобы запустить, мотор нужен, или амортизатор, или автостартер, а их, как вы понимаете, в чистом поле нет. А там ещё немцы крадутся. Но в небе есть ещё Володя Козлов! Он нарезает круги и не даёт фашистам голову поднять. Затем и он заходит на посадку. Ваня и Сергей тем временем затеяли спор, кто полетит, а кто останется. А Володя им говорит: хватайтесь за стойки шасси! Они уселись, привязали себя парашютными ремнями и взлетели! Представляете себе изумление полка, когда все увидели, в каком виде заходит на посадку самолёт Козлова? Радости нашей не было границ! Такие были правила: сам погибай, а товарища выручай! Но лучше, конечно, выручать и не погибать при этом.

- Тут у нас в этом месяце юбилей сражения под Прохоровкой, я знаю, вы там были.
- Полк получил новую технику, и нас сразу туда отправили. Аэродром разбили как раз на околице этого села. Наш 270-й иап должен был прикрывать штурмовики Ил-2 соседних с нами 144-го и 141-го гвардейских штурмовых авиаполков тоже из нашего 1-го гвардейского штурмового корпуса. Они работали по позициям немцев в районе Харькова, а наши охраняли их от «мессеров». Потому что всё-таки Ил-2 для «мессершмитта» - относительно лёгкая добыча. Кстати, командир нашей второй эскадрильи Сергей Луганский дружил с комэском штурмовиков Талгатом Бегельдиновым. Оба дважды герои Советского Союза!

- Та самая «2-я поющая» из фильма «В бой идут одни старики»?
- Да. Та самая. Но не до песен тогда было.

- А «мессер» ваш командир эскадрильи угнал всё-таки, или тоже выдумка режиссёра?
- Режиссёр неплохо придумал, но в реальности было немного не так. Точнее, совсем не так. Немцы воевали таким образом, как будто есть некий рабочий день, в 8 начинается — в 6 заканчивается. Всё расписано по часам и минутам. И пунктуальность их однажды подвела. Как-то раз смотрим, мимо 2 «мессершмитта» проносятся, примерно в 10.30 утра. На следующий день картина повторяется — опять 10.30. А на третий день полк поднял 4 истребителя на 15 минут раньше. С лучшими нашими асами. Они заняли господствующий эшелон, появившиеся в положенное время Ме-109 просто струсили, и их вынудили сесть на наш аэродром. Так что у нас было целых 2 таких трофея. На них часто в разведку летали и комполка Герой Советского Союза Фёдор Телегин, и комэск нашей второй эскадрильи — дважды Герой Сергей Луганский.

- В кино трофейный самолёт сбили свои. А в жизни как на самом деле было?
- Тоже сбили свои.

- Кого из них двоих?
- Комполка Телегина, когда он возвращался с разведки, искал аэродром бомбардировщиков в немецком тылу (и нашёл, к слову). На обратном пути пересёк линию фронта и попал под огонь наших зениток. Но повезло, остался жив, и когда он посадил этот покалеченный «мессершмитт» на поле, пехотинцы вытащили его из самолёта и, приговаривая «Так у него и документы наши! Так у него и форма наша! Так он и лается по-нашему!», избили так, что узнать нельзя было. Он потом в госпитале месяц в себя приходил. И лошадь ему бестолочи эти не дарили, как в кино, только потом извинения принесли. Наши сами за ним на машине ездили.

- А Кузнечик — реальный персонаж?
- Ещё какой реальный! Его настоящее имя — Иван Мокрый. На первой же рулёжке столкнулся с другим нашим самолётом и оба надолго вывел из строя. Командир полка Батя был в ярости, отстранил от полётов. Так этот Ваня тут же принялся кузнечиков пилоткой ловить и был назначен за это вечным дежурным по аэродрому. Но однажды, когда был налёт и мы все спрятались в укрытиях, он прыгнул в чужой самолёт, не помню уже, чей, взлетел и умудрился сбить два Ме-109. Весь полк обалдел! Это в фильме чистая правда.

- В этом бою командир полка в нижнем белье взлетел?
- Нет. Тогда взлетели ещё два самолёта, но это были другие ребята. А случай с нижним бельём и лицом в мыле для бритья был с комэском второй эскадрильи. Мы ведь как бы немного в тылу находимся, и тут с передовой нам в полк телефонируют, что в нашу сторону летит «хейнкель» - судя по всему, разведчик. И по команде «в воздух» Сергей Луганский в майке и в мыле прыгнул в свой 47-й, даже парашют забыл пристегнуть. Поднялся, встретил и сбил этого шпиона. Надо сказать, с большим трудом. Мы потом ездили смотреть, почему он не загорелся. Оказывается, немцы покрыли изнутри баки резиной, и она тут же закрывала пулевые отверстия. А без доступа кислорода ничего не горит.

- 47-й — это что?
- У каждого лётчика непременно был любимый номер, который он всегда старался сохранить, получая новую машину. У Луганского в то время был 47-й, потом 58-й. У нашего балагура Коли Шутта всегда был 21-й и нецензурная надпись. У Володи Микояна — девятка, и так далее.

- Микояна?
- Это сын Анастаса Ивановича Микояна, он погиб под Сталинградом. Его эскадрилья что-то охраняла. Наша вторая, Луганского, летела их сменить, и тут появились «мессеры». Микоян ведомого сбил сразу, а ведущий тем временем атаковал его самого. Из-за ранения Володя не смог покинуть подбитый самолёт. Так и рухнул вместе с ним.

- То есть на наших самолётах тоже были надписи и рисунки?
- Рисунки были, но редко, а вот надписи — довольно часто. Например, на самолёте Луганского (это прототип главного героя фильма) была надпись: «Герою Советского Союза Луганскому от комсомольцев и молодёжи Алма-Аты». Он сам оттуда родом. Но немцы, конечно, гораздо более художественно оформляли свои машины. Как раз в самом начале июля в нашем секторе было замечено скопление таких размалёванных. Чёрные кошки, драконы, змеи, тузы. Чего только на них не было. Какую-то элитную часть перебросили. Вот тогда-то комполка всех собрал и произнёс фразу, которая стала отправной для названия фильма: «Сегодня пойдут одни старики, молодым делать нечего. У соседей шестерых сбили».

- А знаменитый «Бубновый» был?
- Нет. Там был пиковый. Когда Луганский его позже сбил, мы 70 крестов на обшивке насчитали. Это он столько побед имел. И тоже баки прорезиненные изнутри, снаружи обтянуты белой оленьей кожей, стреляй, не стреляй — не горит, кабина бронированная. Это был сын какой-то графини. Четыре железных креста с дубовыми листьями от Гитлера. Был ещё червовый туз, с ним намучились. Он каждый день наш молодняк по одному-два выкашивал. Его, кстати, тоже Луганский сбил. Бубновых не было.

- Честно говоря, фильм так снят, что, кажется, все его элементы, сцены, фразы — это какой-то художественный вымысел, хороший, но вымысел, а выходит, практически всё правда!
- В основу сценария фильма Быков положил мемуары нашего легендарного комэска Сергея Луганского, который позже, в 1944-м, стал в 26 лет командиром нашего полка, и воспоминания его боевых товарищей. Так что фильм — это красивая экранизация реальных событий.

- А чем кончился тот первый бой с элитными немецкими асами?
- Приказ получен — и завертелось... Техники с прибористами бегом начали готовить самолёты к вылету. Заправка одного — 12 банок по полста литров каждая, и всё вручную нужно заливать. Боекомплект уложить, заправить. Двигатели просмотреть, уровни жидкостей проверить... В тот день, по-моему, 12 машин на задание ушли, это неудивительно, в полку было 9 или 10 Героев Советского Союза. «Старики»! На самом деле — 20-летние пацаны. А наше дело — ждать. Это жутко неприятное время. Но тогда обошлось — смотрим, один за другим возвращаются Кузьмичёв, Луганский, Андрианов, Корниенко, Шутт, комполка Телегин, вот Дунаев колпак открыл, Жучка — собачка его — выпрыгнула.

- В фильме собачка тоже была, только у Кузнечика.
- Нет. Коля Дунаев — ас, тоже Герой. 37 сбитых самолётов на его счету. Дворняжка эта была его талисманом, что ли. Он её каждый вылет брал. Так она и погибла. В одном из боёв кабину прошила очередь, и собаку задело. Коля прилетел, привычно колпак откинул, а никто уже оттуда не выскочил.

- Михаил Дмитриевич, а вот механик главного героя фильма Макарыч похож на настоящего?
- Конечно, нет. Я 1917 года рождения, мне тогда было 26 лет, я был один из самых возрастных в полку, а механик Луганского Иван Лавриненко был примерно такого же возраста, если не младше. Тем самым «старикам» было по 23-25 лет. А были и вовсе 20-летние вундеркинды. Шалопаи и хулиганы. Бывало, соберутся Луганский, Телегин, Корниенко, естественно, Коля Шутт — как без него? Коля, кстати, сам немец, но был одним из лучших наших лётчиков. Все они Герои Советского Союза! И вот эта компания рассаживается по своим самолётам - и к немецкому аэродрому. А там кто-то один снижается, на бреющем прямо над головами фрицев проходит и перчатку бросает с запиской: «Выходи драться. На взлёте бить не будем», в фильме этот момент тоже отражён. Только в кино немцы откликнулись, а в реальной жизни такого ни разу не было. Они люди прагматичные, риски для жизни всегда старались к минимуму свести.

- А девушки на ночном бомбардировщике прилетали?
- Нет, приезжали девушки из госпиталя, который разбили неподалёку. Музыку слушали, танцевали, потом Коля Шутт напился, уронил шкаф с медикаментами, и вечер был испорчен. Его тогда чуть не убили. Но он интересный человек был. Душа компании, шутник, балагур, авантюрист. Однажды в Драганештах аэродром какому-то местному жителю продал.

- Это как?
- Что такое для нас аэродром? Это простое поле. В данном случае с клевером. Полк получил приказ на передислокацию в Тернополь, то есть самолёты улетят — и всё. Вроде, ситуация простая и понятная, но не для нашего афериста Коли. Он каким-то образом нашёл местного жителя, которому за бочку вина и 1000 яиц это поле «продал». После чего полк улетел, только уже с яйцами.

- И как Вам Тернополь?
- Хороших воспоминаний нет. Это в небе наш полк сила, а на земле мы довольно беззащитны. У каждого в лучшем случае пистолет. А в лесах кругом бандиты — бандеровцы. Украли у нас инженера полка, убили, а однажды нас просто чудо спасло. Поблизости оказалась стрелковая рота, а то всех на ремни порезали бы. К счастью, после этого случая нам выделили роту охраны, и бандиты переключились на беззащитное мирное население, кстати, та же картина была и в Польше, куда нас вскоре перевели. Люди в сёлах панически боялись этих бандитов.

- Чем для Вас Прохоровка закончилась?
- Нас перебросили под Старый Оскол. Штурмовики нашего корпуса наносили удары по колоннам отступавших немцев, наш полк осуществлял прикрытие. Затем, уже Полтавская область, Кобыляки, и, наконец, всю нашу 2-ю воздушную армию перебросили на юг, в Одесскую область и Молдавию. Шёл уже 1944 год, до Победы оставалось совсем немного.

- Спасибо Вам, Михаил Дмитриевич, за интереснейшую беседу! Я думаю, мало кто из наших читателей мог себе представить, что «В бой идут одни старики» - фильм практически документальный! То, что Вы рассказали нам, - информация поистине уникальная. Так что огромное Вам спасибо!
- Приезжай на моё столетие, ещё, может, что интересное вспомню.

- Здоровья Вам, долголетия и с праздником!